6. Встали засветло. Напрашиваясь в компанию зятя на рыбалку, Татьяна и не думала, что встретит там Кузьму - он решил присоединиться к ним накануне вечером. Видимо, зять ляпнул ему, что Татьяна тоже идёт. Кузьма постоянно искал с ней встречи. Пока шли к озеру по утренним сумеркам, Татьяне всё казалось нереальным, словно она ещё спит, ведь в темноте всё воспринимается по-другому: искажаются цвета палисадов, голубые ворота под скупым фонарём приобретают сиреневую яркость, а в листьях яблони приглушается цвет, и висят они как спокойные, глухо-зелёные нефриты, и прикрывают собой едва завязавшиеся плоды.
С Кузьмой встретились на дороге к озеру, спустились к берегу и установили удочки чуть поодаль друг от друга. Татьяна оказалась посередине между ними. Перебрасывались вялыми фразами, всем хотелось спать. А Байкал тем временем светлел, наливался золотом солнца, и стелились по нему те первые лучи изумительными переплётами сибирского утра: холодные, но восхищающие до глубины души.
У Татьяны заклевало и она растерялась. Стала неуклюже тянуть на себя удочку.
— Давай помогу, а заодно и научу тебя. Тут новичку не справиться.
Кузьма оставил своё снаряжение, встал позади Татьяны и стал направлять её руки, а заодно осторожно подкручивать леску. Татьяну слегка смутила такая неожиданная близость. От Кузьмы доносился запах папирос, он же улавливал в её волосах нечто травяное, то ли аромат крапивы, то ли ещё какой травы, не разберёшь.
По тому, как мощно задёргался поплавок Татьяниной удочки, Кузьма понял, что рыбка ей попалась немалая. Он, как истинный кавалер, тут же бросился на помощь.
— Подсекать нужно. Смотри: вверх осторожно тянешь - надо, чтоб удочка утыкалась прямо в небо, так ты голову рыбы задираешь и крючок надёжно впивается в челюсть, - учил её Кузьма, - вот... вот... А теперь начинай выуживать... Эх, тяжёлая зараза, упёртая! Сиг попался, должно быть.
— Ой, не могу! - взволнованно вскрикнула Татьяна. Она чувствовала, как рыба пытается вырваться на волю.
— Давай, Таня, тяни! Я сейчас приму его, красавца.
Кузя оставил её с удочкой и когда голова рыбы показалась над поверхностью воды, выудил её сачком.
— Ну, точно! Сиг! Хороооший, - радостно сообщил Кузьма, - твоя первая рыба и такая крупная. Новичкам везёт! Поздравляю!
Татьяна с живым интересом рассматривала рыбу и улыбалась.
— Что у вас там? - крикнул им Иван. Их разделяла пара хвойных деревьев.
— Сиг! Хороший такой!
— Отлично! У меня пока щуки да окуни.
Рыбы наловилось прилично. Татьяна выудила целых пять! Её распирал азарт и какая-то давно забытая лёгкость и непосредственность переполняли душу, словно она совсем юная и нет никакого груза тяжёлых воспоминаний за спиной. Смеясь над шутками Кузи, она разлила по кружкам чай из термоса, достала бутерброды с котлетами и маленькую баночку огурцов. Солнце уже поднялось над водой, природа пробудилась и отовсюду слышалось пение птиц.
— Ох, стыдно мне доставать свой паёк, - признался Кузя, - готовлю я не очень, а отец так тем более, у него со зрением беда, а женщин нет у нас.
— А что там у тебя? - поинтересовался Иван.
— Сало да хлеб.
Иван скривился:
— Не люблю сало.
— А я обожаю! Давай сюда, Кузь, я поем! - сказала Татьяна и откинула за спину мешавшую косу.
Кузя повозился и развернул спрятанные в газету сало с хлебом.
— Прямо масло! Высший сорт! А какая ароматная шкурочка! - зажмурилась в пищевом экстазе Татьяна и отложила в сторону свой бутерброд с котлетой.
Не стесняясь, она накинулась на Кузин нехитрый паёк. Кузьма же так давно не ел котлет, что уплёл целых четыре: и свои, и Татьянины.
— Вкусно? - улыбнулась Таня.
— Пальчики оближешь! Никогда таких не ел.
— Сама готовила.
Татьяна не узнавала себя рядом с Кузьмой. С ним она делалась такой простой, как и он сам, и совсем не хотелось притворяться серьёзной, с Кузей ни к чему быть скованной и держать себя в узде - он с радостью принимал людей такими, какие они есть. Даже не так: именно это его и цепляло в людях.
Иван вернулся на пост. Ещё часик порыбачат - и домой, рыбу нужно везти в город на базар.
— Ну, как тебе у нас, Тань? - обратился к ней Кузьма.
— Честно? Это лучшие две недели в моей жизни.
Тане был по душе этот тихий уголок Сибири. Она часто не отпускала в детский сад племянницу, с удовольствием возилась с ней, играла, гуляла, водила её в клуб, где Кузьма пару раз в неделю веселил с баяном ребят и вместе со всеми играла в прятки за клубными зарослями. Потом болтали с Кузьмой, наблюдая, как резвится ребятня. Он всё приглашал её на вечерние прогулки, но погуляла она с ним всего один раз, а так отнекивалась. В глазах Татьяны зажёгся огонёк, она похорошела.
Кузя взял кончик её косы и пощекотал им свой нос. Таня опять рассмеялась.
— Тань... Ну давай сегодня погуляем вечерком?
Он влюбился. Татьяна по всему это замечала: и как он смотрит на неё нежно, и как ищет с нею встреч. Хороший Кузьма мужчина, добрый и Татьяне с ним легко и приятно. Но никаких трепещущих чувств она к нему не испытывала, поэтому и не хотела давать лишних надежд.
— Ой, Кузь, не знаю...
— Ну, выйди хотя бы на часок!
Татьяна встала, сладко потянулась и отряхнула со штанов соринки. Ах, какой свежий воздух, Господи! В нём и вода, и травы, и небо...
— Ладно, в девять приходи, так и быть, - согласилась Татьяна.