4 — Наташка! Верни мужа назад, совсем сопьётся горемычный, уж я тебе тогда сделаю, ни за что не прощу! Не прощу, слышь?!
Татьяна, вышедшая на крыльцо и только успевшая вдохнуть напитанный влагой воздух, вздрогнула. В незнакомые края она прибыла рано, почти ночью, поэтому в обед задремала. Мужской голос раздался так близко и неожиданно, что даже испугал её. Дом сестры был на два хозяина. Под окнами соседей стоял молодой мужчина в кепке-восьмиклинке и после того, как требовательно произнёс вышеупомянутую фразу, вновь постучал по стеклу.
С грохотом отворилась форточка и на всю округу завизжал истеричный голос Наташки, словно завелась мелкая гавкучая псинка:
— Да на что мне твое прощение?! Да провалитесь вы с ним оба до самого чистилища! Не простит он меня, ишь! Это я его ни за что не прощу, и ты давай сам уматывай отседова, пока Барона на тебя не натравила!
— Напугала кота сосиской. Я для барона как лучший друг, - буркнул Кузьма.
— Барон, взять! - рявкнула Наталья всколоченной дворняге, у которой по бокам висели колтуны из шерсти. Она стремительно линяла от начавшегося тёплого периода.
Барон, сосущий до этого грязную кость, засуетился, завилял хвостом и, приветливо подбежав к Кузьме, лизнул его руку. Потом он оглянулся по сторонам, словно не мог понять, кого же надо "брать". Кузьма потрепал его по холке.
— Дуу-ууурак! - взвыла Наталья, оценив умственные способности пса. - Всё, Кузя, уходи по добру по здорову, у меня от тебя уже давление...
— Наташ, ну любит он... Прости ты его. Сжалься.
Наталья нахмурила тонкие брови, закрыла со звоном форточку и для надёжности задёрнула занавески. Кузьма помялся на месте в нерешительности. Потом достал папиросу, выкурил её, щёлкнул бычок под забор и сплюнул. Тут его взгляд упал на Татьяну, которая с непроизвольным интересом наблюдала эту сцену, а теперь словно вышла из оцепенения и попала в реальность, как это всегда бывает по окончании шоу. Кузьма приподнял свою кепку и улыбаясь, сказал:
— Здравствуйте.
— Зд... - голос пропал, Татьяна прочистила горло и звонко ответила: - Здравствуйте.
Это было её первое слово после сна.
— В гости приехали?
— Ага.
Кузьма пристально смотрел на неё, словно хотел завязать беседу, да видимо не пришло на ум подходящей темы. Слишком неожиданное знакомство.
— Ну, ладно. Хорошо вам погостевать!
— Спасибо.
Кузьма направился к выходу, открыл калитку, она плохо поддавалась, потом закрыл, потом вновь открыл. Открыл-закрыл. Открыл-закрыл...
— Ага, вот тут заедает. Плоскогубцев не найдётся?! И молотка? - крикнул он Татьяне, которая уже и не обращала на него внимания, потому что заприметила за спускающимся вниз по склону рядом домов великолепный Байкал. Господи! Красота какая!
— Плоскогубцы? Эмммм... Я тут ничего ещё не знаю, но сейчас гляну, минутку...
Она вернулась в сени, растерянно обвела всё глазами и наткнулась на дверцу. Должно быть, кладовка. Поиски в кладовой увенчались успехом. Татьяна принесла Кузьме инструменты и стала наблюдать, как он чинит калитку. Вид у мужчины был озабоченный и задумчивый.
— У вас всё в порядке? - вдруг спросила Татьяна, сама не зная зачем. Чужие люди, какое ей дело!
— Вы про это? -Кузьма кивнул на окна Натальи. - Да не обращайте внимания, брат с женой поссорился, напортачил маленько...
— Изменил поди... - вздохнула Татьяна. Все они, мужики, как под копирку.
— Чур вас! Они на новый телевизор копили, очень медленно, а Васька взял да и потратил деньги. Купил ей на 20-летие украшений, ну, знаете, набором: серьги, кольцо... Он же от всего сердца, с подарком-то! А она как взбесится "да начёрта они мне сдались, куда тут в них ходить, в деревне, лучше б ткани обрез взял, это не дорого, я б тебе рубашку сшила да себе юбку, или просто купил бы ребятам сладостей!" А он в сам Иркутск за ними мотался, за украшениями. А она его выгнала. Вот как.
— Да уж... История. Ну ничего, остынет она, поймёт, что от любви он.
— Будем надеяться. Совсем наш Васька пригорюнился, не просыхает уже две недели. А вы надолго к нам?
— На месяц-другой, а там посмотрим.
— А что, можете и остаться? Оставайтесь! - выпрямился Кузьма. Он закончил и отдал Тане инструменты. Сам смуглый, жилистый, а глазища из-под кепки горят живые и синие-синие, как тот Байкал. - Оставайтесь! - повторил он, - у нас тут знаете, как хорошо? Ух! И душевно, и просто, и природа вот прям сердце лечит! И люди у нас хорошие, добрые, здесь самая Русь, что ни на есть!
— Прям такие все люди хорошие? - игриво кивнула Татьяна на половину соседского дома.
— Вы про Наташку, что-ли? Да нормальная она баба, просто у неё нервная организация тонкая, надо временами поистерить. Так что, может останетесь? - вновь расплылся в улыбке Кузьма и поправил кепку.
— Ишь какой вы шустрый! Присмотреться надо, я подумаю.
— Ну, пока думаете, приходите в субботу в клуб, на местных посмотрите и себя покажете. У нас там весело, развеетесь и вмиг о своих печалях забудете. Хотя бы до утра.
— Да и не печальная я вовсе...
— А глазки-то грустные, с тоской. Вы приходите, - он пожал Татьяне руку и они попрощались.
— Между прочим меня Кузьма зовут, можно просто Кузя! - обернулся он.
— А я Татьяна. Пусть пока так будет.