-Только взгляни на неё косо, и даже батя-хирург не соберёт, - прогрохотал уже знакомый голос за моей спиной на первое же ехидное замечание одноклассницы. Как и надо было ожидать, эффект был ошеломительным. Картина "Не ждали" явно слаба для описания состояния в классе. Кажется, даже мухи от неожиданности забыли трепыхать крыльями и зависли в воздухе.
Гробовая тишина продолжалась даже тогда, когда в класс вошёл учитель.
-Ну-с... Что это у нас все сегодня такие тихие? - недоумённо обвёл Виктор Васильевич класс, и, не обнаружив причины, начал писать на доске тему урока.
На перемене все ещё пребывали в состоянии глубокого шока и не спешили покинуть кабинет. Благо оставшиеся уроки проходили только в нём.
А Сашка... Сашка тренировал "орлиный взгляд": вместо того, чтобы как всегда прятать глаза от любого одноклассника и испуганно опускать взгляд, он пристально окидывал всякого, кто осмеливался обернуться в его сторону. Затюканность как рукой сняло! Спокойный, проникающий в самую душу взгляд как будто предупреждал: "Только сунься!"
-Какой он страшный, - шептались девчата на задних партах. - Совсем спятил. Озверел.
Очень скоро и учителя заметили резкие изменения. В тот же день в учительской состоялся такой разговор:
-Стрельников видели что вытворяет? Прямо как ошалелый ходит, - Анна Леопольдовна швырнула журнал на стол и плюхнулась на стул рядом. - Может, он наркоман?
-Нормальный он парень, - вступился трудовик Виктор Иванович. - Взрослеть начинает, вот и всё. Затюкали вы его без меры, вот и удивляетесь теперь. Из хорошей семьи ведь. И сам в жизни не хулиганил.
-Ага, ангел, да и только! Вчера вон как весь класс до истерики довёл. Чуть Боброву челюсть не вынес. - Ольга Дмитриевна явно была под впечатлением от происходящего.
-Боброву уже давно надо было не только челюсть сломать, но и ремнём устроить порку. Вот кто хам без меры. Да родители блатные, связываться неохота, - подала голос учитель химии.
-Всё из-за этих фильмов. Срамота одна да и только, а ведь пускают всех, кого ни попадя. Вот девки и распустились, - из дальнего угла подала голос Марья Борисовна.
-Да при чём тут девки и фильмы? Мы про Стрельникова из 7А.
-А что про него? Тихий мальчик, добрый. Только большой. Очень большой. У меня на уроке не шумит, не бедокурит. Правда, петь не поёт, так то и не всем дано, не всем.
Марья Борисовна была учителем пения. Разменяв восьмой десяток лет и немного потеряв слух, она занимала эту должность от безысходности - желающих вести урок пения вот уже несколько лет не находилось. В пении она особо не разбиралась, но зато единственная в школе умела сносно играть на фортепьяно. Потому её и поставили на эту должность после торжественного провода на пенсию как учителя русского языка и литературы. Потому как бросать школу она не хотела и согласна была остаться хоть вахтёршей. Но вахтёрш найти было легко, а учителя пения - сложно. Но том и согласились. Школьники обожали урок пения. На нём можно было вдоволь поболтать под аккомпанемент музыки разных жанров. Часто задушевные беседы велись всем классом при участии самой Марьи Борисовны. В её памяти было множество интереснейших историй и жизненных советов. Дети её обожали. Впрочем, и учителя испытывали к ней тёплые чувства. Многих она сама ещё помнила своими учениками. На подмены всегда соглашалась с удовольствием, никогда не спорила и всегда приходила на помощь. Порой создавалось впечатление, что Марья Борисовна всегда в школе была, есть и будет. И даже директора и завучи уважительно относились к её мнению.
Говорят, когда-то сам министр образования прилетал к ней в гости. А в РАНО её мнения было достаточно, чтобы решение было принято. И вот сейчас все эти обсуждения Стрельникова с её лёгкой руки сразу затихли и умолкли.
Глава 7.
Каждый день Сашка теперь удивлял своих друзей. Рассказываешь ему тему, объясняешь. Сидит, головой лохматой кивает. Да как скажет что - прямо глаза от удивления выскакивают. Оказалось, знает он много. Очень много. Куда больше, чем даёт школьная программа. Да только боится это показать.
Увлёкся он в третьем классе математикой. Да так лихо, что за лето все учебники до выпускного класса сам разобрал. Книжки по занимательной математике в библиотеке все проштудировал.
А как каникулы закончились, начались его беды. Объясняет учитель классу тему, а Сашке скучно. Он её уже давно знает. И задачки эти решил давно. Заметил учитель, что его ученик балду пинает на уроке. Выгнал из класса, не разбираясь, да двойку за поведение влепил. Дома - разборки. Где это видано - двойка. На следующий день взялся решать задачи. Решил. Сидит. Подходит учитель. Взглянул на задачи и давай орать на весь класс: "Кто тебя учил этому? Мы это не проходили! У кого списал? Что за самодеятельность!" И опять "2", и опять "Вон из класса". Дома опять - мать в слёзы, отец за ремень.
Сашка бы рад решать как все, только в голове каша из всех знаний. Не получается выбрать, что из этого учебника, что из других. Читает задачу, ответ видит сразу, решения сразу несколько видит, а что учителю показывать - не знает. Замкнулся в себе и перестал вообще что-либо писать по предмету. "Что так, что так двойку влепят. Так хоть орать при всём классе не будут", - сделал вывод мальчик и перестал вообще что-либо писать в тетради. Да и у доски отвечать тоже.
Обида на всех учителей распространилась и перешла на другие предметы. Что ни делали теперь учителя и родители, он только молча терпел, слушал и ещё больше замыкался в себе. Так два года во второгодниках и проходил.
-Смотрите, что я достала! - Наташка радостно влетела в беседку, где восседала с учебниками наша банда. - Читай! - сунула она мне бумажку.
-Справка. Дана Стрельникову Александру, что он освобождается от устных предметов в связи с воспалением горла.
-Круто! Теперь устно тебя спрашивать не будут, а письменно ты уже хорошо отвечаешь, - сообразил Юрка. - Натаха, ты гений!
И действительно, осмелев под нашим патронатом, Сашка начал всё лучше и лучше делать письменные работы. А учителям ничего не оставалось, как нормально их оценивать. И только с математикой оставались явные проблемы.
- Вот если бы его родители поняли... - вздохнула Наташка, когда мы отправились домой.
-Натка! Точно! Ты гений! - я аж подпрыгнула от озарения. - Пойдём, - схватила я за руку подругу и потянула в сторону Сашкиного дома.
-План таков. Я Сашку разговорю на тему математики, а ты, типа, попить выйдешь. А сама приволочешь к дверям комнаты его родителей - пусть всё сами услышат.
Заговор был успешно приведён в исполнение.
-Юлька, ну ты пойми. В высшей математике интегралы... При построении задач для компьютера в информатике эти цифры очень важны. Вот сама смотри. Я тут программу написал...
Сашка так увлёкся своей любимой темой про высшую математику, интегралы, информатику и программы, что не заметил, как в комнату вошли его родители. Потрясённые, они смотрели на него такими глазами, будто впервые видели. А когда он перешёл на беглый английский, мать не выдержала, и, уткнувшись в плечо Олега Семёныча, расплакалась.
-Сын, больше ты в эту школу не пойдёшь! - процедил сквозь зубы Сашкин отец.
Сашка вздрогнул и испуганно уставился на родителей.
-Прости, сын, - только и смог выдавить отец, а мать выскочила, рыдая, из комнаты.
Мы с Юлькой потихоньку прошмыгнули в коридор и выскочили из квартиры.
Через неделю звук камешка в стекло привлёк моё внимание. Сашка! Я выскочила за улицу и загляделась на своего друга. В костюме, с аккуратной стрижкой и невероятной улыбкой на лице, он излучал уверенность и был просто неподражаем. Глаза сверкали чем-то незнакомым.
-Юлька, я попрощаться. Завтра в Америку улетаю. Учиться там буду. На математика. Отец неделю переговоры с каким-то специальным колледжем вёл, а я тесты их заполнял. Приняли! Завтра улетаю! - он схватил меня в охапку и закружил.
-Попрощайся за меня с ребятами. Я не успею всех оббежать, - прогремел совсем по-взрослому Сашкин голос. И, помахав мне рукой, он прыгнул в ждавшую его машину и исчез из моей жизни.
Я смотрела вслед удаляющемуся автомобилю и не понимала, плакать мне или радоваться за друга.
Продолжение 👉тут👈
Первая глава 👉тут👈
Ваша Наталья Каледина
Спасибо за лайк 👍🏻 и комментарий ❤️