Валентин Георгиевич Афанасьев – бывший «афганец» и офицер Красной Армии, рано понял, что 90-е годы – время больших перемен. Советской Родине Валентин посвятил лучшие годы своей жизни. И во имя величия СССР не раз, являясь профессиональным снайпером, пятнал свои руки, кровью моджахедов, прикрывая своих людей в этой бесконечной бойне с неисчислимым противником.
Но когда страна советов растворилась, как «с белых яблонь дым», совершенно без зазрения совести Афанасьев поначалу подался в честный бизнес, а когда понял правила игры, быстро сколотил вокруг себя банду таких же отчаянных ребят. Группировка быстро подмяла под себя несколько крупных рынков и магазинов на окраинах крупного областного центра. И Валентин, как человек, обладающий стратегическим мышлением, уверенно «продвигался» в центр, сея вокруг своих интересов боль, разрушение и уничтожение.
За свой характер и строгость Валентин получил «погоняло» Полкан, хоть сам дослужился только до капитана. Да и основа банды – не только матёрые уголовники, но и бывшие военнослужащие, которые оказались на пороге нищеты, во время смены эпох.
— Полкан, можно? – один из подчинённых, которого все звали Щербатый, просунул голову в кабинет к шефу.
Хотя кабинетом это назвать было сложно – просто просторное помещение, спрятанное за кухней большого ресторана у чёрного входа, который выходил в глухой переулок. Убранство нарочито-богатое, как и положено, по меркам времени и занимаемого статуса.
— Что тебе? – Полкан оторвался от чтения книги.
Валентин Георгиевич вообще искренне понимал, что такие мятежные времена не вечны, отчего усиленно трудился над самообразованием и одним из первых высматривал пути к легализации деятельности.
— Комерса к вам доставили. Ну, того – что от крыши отказывался.
— А, - закивал головой Афанасьев, - тот который компьютерной техникой торгует в магазине на углу Горького?
— Да-да.
— Нормально довезли?
Щербатый мотнул головой и вошёл кабинет.
— Нет. Какой-то вообще отчаянный персонаж. Старый и седой как лунь, но прыткий. Колька у нашего доктора теперь. Комерс бок продырявил ему, зараза. Но жить будет.
— Да ладно? Вот где не ждал беды. Заноси пассажира.
Щербатый кивнул и покинул помещение. Десять минут спустя из коридора послышалась возня.
Сразу было видно что человек, с чёрным пакетом на голове, к встрече с проблемами был не готов. Об этом говорила одежда: на мужчине были брюки и белая рубаха, которая перекрасилась практически наполовину в красный из-за из разбитой головы.
— Ну, что, фраер, - обратился к «гостю» Полкан, - мы же к тебе по-хорошему подходили трижды. Доупирался?
Валентин сделал кивок головой и Щербатый ловким движением снял пакет с головы пленника. После второго кивка, так и, не развязав рук бизнесмену, подчинённый удалился за дверь, которая была специально оббита звукоизолирующим материалом.
— Теперь всё. Приехал.
Афанасьев встал из-за стола и пошёл к пленнику, на ходу вынув нож из ножен на поясе. Вот только замер на полпути.
— Да ладно… Дядя Вася, ты что ли?
— А, курсант Афанасьев, - пленник приподнял седые брови, - то-то слышу, голос знакомый.
— Сколько не виделись, дядь Вась? – торопливо, будто бы снова оказавшись в учебном центре, сам Полкан опустился на колени и принялся быстро разрезать путы.
— Да как в Афганистан тебя проводил, так и не виделись.
— Ты прости, дорогой мой наставник, что так вышло. Знал бы, что это твой магазин – лично бы охранять бойцов поставил. Да и денег дал. Если бы не твои навыки, дядя Вася, не стоял бы я здесь…
— От того и печально мне, Афанасьев, что обучил я вас всему, что умел. Да сколько вас свернуло не туда? Не сосчитать.
— Время сейчас такое, дядя Вася, - вздохнул Валентин, - ты учил нас защищать Советскую Родину, но её нет.
— Нет, сынок. Я вас учил защищать именно Родину. А советская она либо российская – дело десятое. Земля-то наша. Ну-ка помоги встать.
Полкан, которому было искренне неудобно за такую оплошность, придерживая наставника, помог ему подняться и сесть на ближайший стул.
— Дядь Вась. Денег дам - до конца жизни будешь, как сыр в масле кататься. Только не злись.
— Не злюсь. Ножик-то какой у тебя интересный…
— Кортик офицерский. Держи…
… Щербатый вбежал на звук неожиданного выстрела, уставившись на Полкана, который одной рукой держал ТТ, выхваченный из кобуры, а второй пытался зажать рану на боку.
На полу, бездыханным лежал странный и опасный комерс, который как-то смог скинуть с себя умело повязанные путы.
— Вот гнида, - с нескрываемым удивлением выругался Щербатый, - сильно зацепило, шеф?
— Захотел бы дядя Вася – порешил бы, - задумчиво протянул Валентин, - пощадил он меня, Щербатый. Но за что? Для чего?
— Вы его наглухо?
— На рефлексах…
— Всё понял, шеф. Сейчас всё приберём…
… Валентин Георгиевич был, скорее всего, самым известным священником в округе. Все знали историю этого служителя Церкви.
В 90-е сколотил банду, рвался к власти и вдруг, в одночасье, завязал со всем, после чего отправился замаливать многочисленные грехи в монастырь. Да так увлёкся, что сам окончил духовную семинарию и стал попом, получив небольшой приход.
Что так повлияло на жизнь бывшего Полкана? Никто так и не узнал ответа на данный вопрос.
Друзья, ваши лайки и комментарии помогают моему каналу развиваться. Спасибо Вам!
Не забудьте обязательно подписаться ))