Леничка жила чуть поодаль от деревни, ближе к лесу. Почти в лесу. Её маленький домишко, осевший углом в землю, тенью укрывали лесные кроны. Протягивали ветви над крышей, но не затеняли двух окошек в белёной стене.
Вокруг окошек, прямо по побелке, вились красками выписанные цветы. Красные, крупные то ли розы, то ли маки, и мелкие, голубенькие и остренькие лепестками, то ли васильки, то ли диковинные какие вьюны.
Под окошками росли пахучие кусты жасмина и сирени, тянулась к крыше отцветающая уже малиновая мальва. Сухие её стебли стояли часто, жались по три, по пять. На стеблях уже сохли пуговицам семенные коробки, и только на самых верхушках ещё яркими пятнами торчали цветы. Алые, розовые, белые и густо-малиновые прозрачные их лепестки казались забытыми тут случайно. Будто лето обронило последышей, уходя, да так и не хватилось.
Кир осторожно открыл плотно спряжённую из гладких досок низенькую калитку. Голубая полукруглая дверца скрипнула, растворяясь, впустила Кира на песчаную дорожку.
По сторонам дорожки теснились ягодные кусты, а за ними, ближе к забору, стояли деревья. Яблони и сливы, и вишни.
Под яблонями сладко и кисло пахло падалицей. Зелёные и алые бока крепеньких яблок выглядывали из травы, из-под нападавшей пожухлой листвы.
Ладное чистое крыльцо и крашеная невысокая дверь с кольцом и окошком радовали глаз. Кир постучал.
- Входи! - позвал изнутри низкий, мелодичный женский голос.
Кир шагнул за порог, чуть пригнув голову и стараясь не задеть рогами низкую притолоку.
В комнате, возле стола, накрытого белой, расшитой красным по краям, скатертью, стояла женщина с тёмными волосами.
Невысокая, кругленькая, кудрявые волосы забраны в косы и под белый в синий цветочек платок, руки голые до локтей, а на груди расшитый цветными нитками фартук.
На столе пышным колобком лежало тесто. Женщина вытерла руки тряпицей и улыбнулась приветливо:
- Доброго тебе дня, рогатый! Зачем ко мне пожаловал?
- За помощью, если ты — Леничка.
Женщина перестала улыбаться, поникла, оттирая вроде не оттирающийся от муки палец.
- Теперь за помощью идут к Марышке.
- Да. Я пришёл к тебе. Сколько ты хочешь за помощь?
- Сколько дашь, рогатый. Но плату я возьму после того, как вылечу. Так она ценнее будет.
Леничка отвязала фартук, накрыла тесто мисой и стала собираться:
- Так что, говоришь, случилось? Кашляет? Давно? - Леничка рыскала по шкафам своей кухни, выслушивала ответы демона, и снова искала бутылочки и скляночки со всякими порошками и сушёными травами.
Марышка осматривала худого и длинного мужика. Он сутулился и подставлял к свету розовую шелушащуюся плешину на щеке. Когда мать проходила мимо, Марышка ухмыльнулась, глядя на неё, и ткнула пальцем прямо в болячку. Лёгкая красивая вспышка, мужик дёрнулся и охнул, лишай стал затягиваться. От места, куда ткнула девчонка, к краям, и исчез совсем. Кир ощутил тепло. Оттуда, с лестницы, на ступенях которой сидела Марышка. Мужик, не веря себе, ощупывал лицо, девчонка, закатываясь, хохотала над ним, приблудыши её смотрели с обожанием, хлопали в ладоши и кричали. Мужик полез в кошель, всё ещё щупая лицо пальцами левой руки.
Девчонка крикнула через двор, матери:
- Эй, неудачница! У них брать нечего! За доброе слово лечить идёшь? - подкинула монеты в ладони и захохотала.
Леничка только согнулась, сжалась как-то, широко шагая через двор и прижимая обеими руками к груди свёрток со снадобьями. Кир смотрел на Марышку. Темноглазая подмигнула ему, сунула монеты за шиворот и задрала руки, выпустила чёрные кудри по худым плечам. Локоны рассыпались богатым мехом, Марышка тряхнула волосами, глядя на рогатого странным взглядом. Дети так не смотрят.
Кир отвернулся, открывая дверь перед Леничкой, та юркнула быстро, будто прячась.
- Причешись, Марышка! Маги распустёхами не ходят, - голос рогатого будто стёр улыбку с лица юной лекарки. Она сползла с веснушчатого личика, сменившись кривым оскалом. Кир ухмыльнулся. А вот причесать волосы ей бы не помешало — локоны напоминали шерсть давно не чёсанной собаки. Или овцы.
Кир нахмурился, вспомнив ещё кое-что. Откуда потянуло прекровью, когда Марышка колдовала? Ведь пахнуло же, пахнуло магией!
Где лекарка берёт прекровь? Прекрови должно быть много, так убрать этот здоровенный лишай!
- Леничка, как твоя дочь колдует?
Леничка, поднимаясь по лестнице к комнатам, только плечом досадливо дёрнула:
- Берёт и колдует.
Кир дёрнул себя за ухо:
- Без заклинаний? Без... острия? Без твоих трав?
Женщина остановилась, оглянулась. В темноте коридора её глаза нехорошо сверкнули:
- Лиго. Она ушла учиться к нему, вернулась вот такая. Злая. И моё уменье не признаёт, лечит вот так — тыкает пальцем, вспышка — здоров.
- Лиго? Он маг? И учит человеческих детей магии?
Лекарка кивнула:
- Всех учит.
Кир никогда не слышал, что магии можно научить всех. Даже сумасшедшая, невероятная идея Рене не предполагала учить всех.
Когда они вошли в комнату, маг не спала. Лежала навзничь, бросив руки, будто не в силах их поправить и положить удобно. Маг скосила на вошедших глаза, заскребла непослушными руками, пытаясь подняться, однако взгляд оставался мутным, дремотным. Сесть не получилось. Так, чуть приподнялась на подушке. Тело тяжёлое, неловкое. Неуклюжее. Будто не-своё.
Леничка застыла на пороге так, что Киру пришлось её втолкнуть внутрь. Лекарка тут же развернулась и снизу вверх прошипела:
- Ты к кому меня привёл, рогатый?!
Кир сел на корточки возле двери, теперь он заглянул лекарке в лицо снизу:
- Она больна. Помоги! Я не могу ей помочь. Если она умрёт... я за неё отвечаю.
Лекарка оглянулась на лежащую, снова на Кира:
- Она ведь маг? Маг, но женщина?
Кир смотрит молча, Леничка поворачивается к лежащей пластом, подходит. Смотрит долго на худое лицо, на разлохматившиеся пушистые косы, на шрамы на лице и шее.
- Первый раз вижу мага в юбке. Мог бы и сказать, рогатый! Сколько она тут?
- Декада. И ещё два дня.
- А шрамы от чего?
- От всего.
Маг, почти очнувшись от их голосов, открывает глаза, снова неловко опираясь руками, пытается сесть. Руки подламываются, она падает на подушку, снова скребёт беспомощно руками. Кир не выдерживает, подходит, чуть оттеснив, почти толкнув круглую Леничку, бережно подсовывает ладонь под спину магу. Посадил, устроил подушку за спиной.
- Я вылечу её, но ей нужна прекровь, Рогатый. У меня её нет и я не умею с ней обращаться, я человек.
- А маги тут есть?
Леничка качает головой:
- Только Лиго, но он в столице. До него ещё дня три пути.
- А твоя дочь?
Леничка быстро глянула и снова спрятала взгляд, опустила глаза в пол.
- Ладно, лечи.
Демон уселся в кресло, поджав ноги. Кресло скрипнуло под его весом. Лекарка удивлённо посмотрела на него.
- Рогатый, она женщина и она тебе не жена.
- Лекарка, я её проводник. Делай своё дело и не мешай мне делать моё.
Леничка покачала головой и развернула холщовый свёрток, вынула оттуда свечи, пучки трав и пару склянок. Разложила это всё на столе. Закатывая рукава, приказала демону:
- Мне нужна вода. Чтобы кипела — траву заварить.
Когда Кир вернулся, лекарка щупала запястье мага. Белая тонкая рука висела совсем безвольно, как у спящего. Или человека в обмороке.
Эту руку он потом долго вспоминал.