Следующий день отработали спокойно, штатно, а вот ещё через день Деда Мороза и Снегурочку опять ждали приключения, причём, гораздо более драматичные, чем случай с поисками Зямы.
Правда, исходная позиция была практически такая же: отец на работе, а дома мать и два сына. Бабушки не оказалось, зато был старший сын, который и стал причиной разыгравшейся драмы, а также главным действующим лицом.
Выезд был завершающим на этот день. Иван и Марианна вышли из лифта на четырнадцатом этаже, и сразу услышали детский плач и женские вопли, которые различались даже через тяжёлые железные двери. В огромных глазах Марианны мелькнула тревога.
- Что-то случилось, - тихо сказала Кукушкина.
Бросив на неё взгляд, Иван ничего не ответил, лишь надавил на кнопку звонка. Потом ещё раз и ещё. Потом начал стучать, и лишь тогда двери распахнулись.
На пороге стоял испуганный и бледный мальчик лет пяти с заплаканным лицом. Однако, увидев гостей, малыш радостно крикнул:
- Мама! Дедушка Мороз пришёл! Сейчас он сделает чудо!
Марианна взяла мальчика за руку, а Иван обошёл их и скрылся в квартире, из которой доносились причитания.
- Как тебя зовут? - спросила Марианна у мальчика. - И что здесь произошло?
- Меня зовут Макар.
Марианна отметила про себя, что мальчик говорит очень чисто и внятно, выговаривает все звуки.
- А случился Марк. Я знаю, вы волшебники, и вы приехали, чтобы помочь нам, чтобы спасти Марка! Проходи, Снегурочка!
- А почему нужно спасать Марка? И кто такой Марк? - Марианна вошла в прихожую и закрыла входные двери.
- Не глупи, парень, - раздался из комнаты спокойный голос Ивана. - Закрой окно и вернись в комнату.
- Нет! - юношеский голос доносился словно издалека и звучал нервно, истерично.
Марианна вошла в комнату и увидела невысокую темноволосую женщину, которая стояла у балконной двери. Женщина плакала, прижав ладони к губам. В глазах её застыл настоящий, безумный ужас.
Рядом с женщиной стоял Иван и тоже смотрел куда-то через балконную дверь. Спина выдавала его крайнее напряжение.
- Кто там, Ванечка? - дрожащим голосом спросила Кукушкина.
- Там Марк, старший сын, - плача, заговорила женщина.
Голос у неё был хриплый и тихий.
- Его девушка бросила, сообщила ему об этом через мессенджер, и вот он заперся на лоджии и открыл окно на улицу. Мне страшно... - голос у женщины повело, уголки губ опустились, а потом она зарыдала.
- В сто двенадцать звонили? - тихо спросила Марианна.
- Да, но сейчас всюду пробки, ждём, ждём... - судорожно всхлипывала женщина.
Иван протянул руку и открыл окно, ведущее на лоджию.
- Не смейте! - крикнул лохматый темноволосый парень лет шестнадцати, стоявший на балконе у распахнутого окна. - Или я...
- Я сделал микропроветривание. Мне нужно поговорить с тобой, Марк, а так лучше слышно.
- Что вы мне можете сказать? С какой стати я должен слушать вас?
- Дурное дело не хитрое, Марк, всегда успеется. Разреши мне передать тебе куртку или плед? Я только на секунду открою это окно и отдам тебе вещи, клянусь.
- Ладно, давайте! - помолчав, разрешил Марк.
Макар тут же притащил огромный и мягкий клетчатый плед.
- Держи, Дедушка Мороз.
А Дедушка Мороз, быстро просунув плед в окно, подумал о том, как хотелось бы ему сейчас накрыться таким вот пледом и уснуть, чтобы никого не видеть и не слышать. Чтобы исчез этот липкий холод, ползущий по спине, а горло отпустил бы ледяной спазм. Иван очень боялся за бестолкового и эксцентричного парня, закрывшегося на лоджии. А ещё он очень ему сочувствовал.
Присев на подоконник около окна, Иван вернулся к начатому разговору.
- Какой сегодня день, Марк? Я имею в виду число.
- Двадцать шестое декабря, - недоумевающе ответил Марк.
- А что это за день?
- Понятия не имею, - усмехнулся Марк и закутался в плед.
- Сегодня световой день начал прибывать. Несколько суток подряд, начиная с двадцать первого декабря, были самые короткие дни и самые длинные ночи. А сегодня день начал прибывать.
Хозяйка квартиры удивлённо посмотрела на Ивана. Макар стоял рядом с Марианной, разинув рот.
- И что? - пожал плечами Марк.
- А то, что жизнь продолжается, хотим мы этого или нет. И часто лишь от нас зависит, увидим ли мы это продолжение. Или всё продолжится без нас. Кому и что ты собрался доказывать, Марк? Человеку, который даже расстаться по-человечески не может? Ты думаешь: "Вот не будет меня, тогда она узнает!.." А зачем тебе нужно, чтобы человек, предавший тебя, что-то понял и узнал? Ты хочешь истратить последние силы, всё оставшееся время на спецэффекты для тупой предательницы. А она ничего не поймёт, поверь. Будет жить себе как ни в чём не бывало, припеваючи. И все будут жить. Только без тебя. Оно того сто́ит, а?
- Не ваше дело! - буркнул Марк, но голос его как-то изменился, перестал быть истеричным и вызывающим, так же, как и взгляд.
- Тут ты, безусловно, прав. Это целиком и полностью твоё дело. Но ты даже не хочешь узнать, что же будет дальше. Получит ли предательница по заслугам? Как вообще всё будет? Странно, правда? С одной стороны, ты ставишь эту ситуацию выше всех и выше всего. Выше родителей, выше брата, даже выше жизни. А с другой - даже не хочешь узнать, чем всё обернётся. Как-то глупо, Марк. Очень глупо.
- Сами вы дурак, - огрызнулся Марк.
Однако он сказал это совсем без злости и раздражения. Скорее, неуверенно.
- Конечно, дурак. А знаешь, почему? Потому что полтора месяца назад... почти полтора...я целых два дня ничего не ел, совсем не спал и вообще не хотел жить. Ни о чём в жизни так не жалею, как об этих двух днях.
Иван краем глаза заметил, как Кукушкина, словно в изнеможении, опустилась на табурет и прижала к себе Макара. Но смотрела при этом только на Ивана. Он чувствовал её взгляд, казалось, всей кожей. Чувствовал, как напряжённо она вслушивается в его слова.
Но Ивану было всё равно, он не собирался останавливаться, потому что плотину не просто прорвало, её снесло. И сейчас Иван не тянул время, заговаривая зубы Марку. Сейчас он сам освобождался от остатков всего того дурного, что оставалось в его душе.
- Почему не хотели? - в голосе Марка звучало откровенное любопытство.
- Полтора месяца назад у меня была любимая красавица-жена, престижная и высокооплачиваемая работа и собственная квартира. Почти собственная, немного осталось выплачивать.
- А сейчас?
- А сейчас я сдаю квартиру, живу у родителей и хватаюсь за все подработки.
- Ты же волшебник! - воскликнул вдруг Макар, и все на него посмотрели. - Наколдуй себе счастье, Дедушка!
- Нет, счастье наколдовать нельзя, - покачал головой Иван. - Это одно из главных условий.
- Условий чего? - напомнил о себе Марк.
- Условий настоящего счастья.
- А что с женой случилось?
Удивительно, но этот вопрос задала мама Марка и Макара. И голос у неё был нормальный, не хриплый и не сдавленный.
- Примерно то же, что с девушкой Марка. Только с поправкой на возраст и ситуацию. Вы, наверно, слышали анекдот о том, как вернулся муж из командировки?
Женщина сочувствующе покачала головой.
- И как вы сейчас? Нравится вам ваша жизнь? - с вызовом спросил Марк.
- Конечно. Вот найду постоянную работу, и будет совсем красота. А быть Дедом Морозом просто классно! За эти дни я видел столько счастья и надежды на лучшее в глазах людей, ты даже не представляешь, Марк. И ещё я понял, что теперь буду расходовать свои силы и своё время только на людей, для которых я важен.
В этот момент в замке входной двери повернулся ключ, и количество людей в квартире возросло в разы. Марк неожиданно открыл балконные двери и бросился на шею высокому плечистому мужчине, который зашёл в комнату прямо в пальто и в уличной обуви.
- Папка!
Мужчина прижимал к себе сына так, что Иван начал опасаться, не раздавит ли в медвежьих объятиях. Вместе с отцом семейства вошли представители службы спасения и бригада скорой помощи.
Макар взял за руки Деда Мороза и Снегурочку, повёл в кухню. Следом пришла хозяйка.
Домой Иван и Марианна ехали уже около полуночи, их долго не отпускали. Кукушкина периодически засыпала, но потом усилием воли заставляла себя просыпаться.
- Ванечка, ты настоящий, - неожиданно внятно сказала она, хотя секунду назад дремала.
- Ерунда, - отмахнулся Иван. - Я просто тянул время до приезда специалистов.
- Нет, - покачала головой Марианна. - Каждое слово, каждая буква, - всё правда, Ванечка, я знаю.
- Ну что ж делать, Кукушкина? - Иван протяжно вздохнул, устав спорить. - Вся наша жизнь - она как оценка "четыре".
- Такая же хорошая?
- Нет, Кукушкина. Такая же несправедливая.
Продолжение здесь: