Каплин встал, стараясь не смотреть в зал на огромное количество присутствующих людей, его ноги и руки дрожали, а в голове царил полнейший хаос. Послышались жидкие приветственные аплодисменты. Медленно поднимаясь к трибуне, Сергей четко осознавал, что не помнит даже вступительного слова, и в душе грузно и разрушающе прорастало чувство вины и стыда. Мысли метались от стационара к выступлению, воспоминания о скользящей тени птицы всплывали отрывисто и искаженно. «Что же это такое, что за наваждение?» - думал Каплин, пытаясь вытряхнуть из головы навязчивые предположения и не замечая того, что он говорит все это вслух. Он шел, тряся головой, гримасничая и сжимая кулаки. Зал замер в ожидании. Все внимательно, но нетерпеливо следили за шествием странного ученого. Поднявшись и встав за трибуну, Каплин зажмурился. Он не мог смотреть в зал, глаза жгло изнутри, в ушах звенела тишина. Напряженное молчание в зале начало перерастать в нервный шепот, а затем – в раздражающий гул из множества недоволь