- Анькх! Анькх! - снова кричит на всю округу дядя Леша
Внезапно в поле его зрения попадает моя особа
- Лапчка (здесь и далее не буква пропущена, а такая манера речи у человека), ты мою Аньку не видела? – слезно интересуется старик
- Нет, дядя Леша, не видела
Собеседник топает ногой от отчаяния
- Опять, старая, жграть в тихушку пошла
Не могу сдержать улыбку
- Почему «в тихушку»?
- Меня ж, кзла, старого, на диету псадили. Ваще ничё низя! Можно только кашки-хренашки, да немного курвицы вареной. Старая мне в одной кастрюле варила, а себе в другой. Чуть отвернется –я нырк в ее кастрюлю! Запозовчерась перестарался и не заметил, как все ейное мясо схомячил. Она теперь мне варит, а сама к сыну исть ходит. Слышала, поди, я вчерась звал ее?
- Слышала,- подтверждаю я, а про себя подумала:
- Только глухой не слышал твоего «Анькх!»
- Сёння опять мне сварила, а себе хренушки. Делает вид, что ест вместе со мной. Дело к ужину, а она сбежала. Поди к сыну исть пошла. Не хочу я ейную гречку жграть. И курвица мне в глотку уже не лезет!
- Надо, дядя Леша! Подлечитесь и…
- Какое, к едреням, «подлечитесь»? – перебивает меня старик. – Какое лечение, если я постоянно жграть хочу? Мне сегодня, с голодухи, уже привидение привиделось
- Как это? Поделитесь!
- Чем делиться-то? Сам жграть хочу!
Дядя Леша внимательно вглядывается в мое лицо
- Так ты тоже на диете что ль?
- Нет. Я имела в виду расскажите, как вам «привидение привиделось»
- Я попервось, обрадвался, что Анька ушла. Думаю, счас сальца пожарю себе и наемся. Только к холодильнику, а сзади голос покойной матушки:
- Кто тебе разрешал?- Прямо как в детстве, грозно так говорит. – Тебе сказали нельзя, значит – нельзя! Ко мне захотел?
Я, с перепугу, перекрестился, а матушка смеется в ответ:
- Ты, - говорит - не крещеный и в церкви ни разу не был
Я храбрости набрался и отвечаю:
- Мне семьдесят восемь лет! Уж лучше помереть на сытый желудок, чем терпеть муки голода
Матушка пожала плечами:
- Значит, топи баню, мойся, заберу тебя к себе. Тут можно все, только не хочется
Я моргнул, и матушки не стало. Теперь вот думаю, а ну, как и правда заберет? Хрен с ней, с баней - помоют. Аньки-то нету дома. Помру и попрощаться не успею. Я же всю жизнь эту дуру старую люблю, а ни разу так и не сказал. Мне бы Аньке успеть все сказать, сальца жареного поесть и можно помирать
Вроде бы и говорит старик серьезные вещи, но вид у него такой потешный. Потому с улыбкой, спрашиваю:
- Дядя Леша, а что важнее для вас успеть жене в любви признаться или сала жареного поесть?
Собеседник растерянно разводит руки в стороны
- Дык, это, надо сальца поджарить, сесть вдвоем за стол и за едой скажу этой старой дуре, как я ее люблю
- Только «старой дурой» ее не называйте, - советую
- Почему?
- Обидится и не станет слушать
- Она же называет меня старым дураком и ничего
- Как вы тетю Аню в молодости звали?
- Нюрочка, Аннушка
- Вот так и называйте, когда в любви объясняться будете
Старик запустил руку в седую шевелюру
- А может просто «бабка»? Ведь старухе уже семьдесят четыре
- Сколько бы ни было, а по имени ей будет приятнее. Глядишь и она, в ответ, признается вам в любви
- Анькх! Мне? Да она в молодости не признавалась, а теперь и подавно не дождешься
- Вы же тоже не говорили ей о своей любви
- Так то я
- Почему она должна говорить, если вы молчите?
- Лапчка, ты если Анку мою увидишь, гони ее домой. Ладно? Можешь сказать, что дядька Лешка помер… с голоду
Дядя Леша умер спустя три недели. У гроба тетя Аня рассказывала, что старик последние три недели каждый день признавался ей в любви. И она тоже, впервые в жизни, рассказывала ему о своих чувствах
Павлина Крылова
Читайте так же:
Александр долго не мог решиться на разговор. Возможно, он просто не знал с чего начать.
Возрождение
Инопланетяне и Виталик
- Хватит жрать! Мы сюда не за этим пришли
