Димка уехал, а Вера побежала домой, чтобы переодеться и идти в школу. Едва она вошла в дом, как на неё напала бабушка Глаша.
– Я смотрю девка, тебя жизнь ничему не учит. Что опять хочешь слезами умываться. Не примет тебя Мотька, раз уж так себя с самого начала повела, то и дальше так будет.
– Бабушка, люблю я Димку, не смогу я от него отказаться. Хоть что пускай делают, а я с ним буду.
– Ну смотри, тебе жить.
Сказала Глафира и грустно посмотрела на внучку.
За дочь заступилась Анна.
– Мам, ну не надо её ругать, раз любят они друг друга, то пускай уже вместе будут, а мы давай поддержим их, помогать станем, глядишь они и без Мотькиного благословения проживут.
– Может и проживут, не старые времена. Это в моей молодости, тяжело было без поддержки родителей. Сестра моя Ольга, самокруткой замуж ушла. Хлебнули они со своим Петром первое время, в людях жить пришлось, пока своим хозяйством не обзавелись, да какой никакой домишко поставили. Но любили друг друга сильно. Так любили, что я даже завидовала им иногда, глядя на то как Петька, вёдра Ольге от колодца несёт, или таз тяжёлый с мокрым бельём на речку. Да только счастье у них коротким оказалось, убили Петра на войне, а Ольга от горя тоже недолго пожила, зачахла и умерла, Раечку нам оставила.
– Ба, так что тётя Рая тебе не родная?
– Племянница она моя, но мы её с дедушкой твоим с Трофимом моим покойным, как родную воспитала, ей ведь всего шесть месяцев было, когда Оли не стало, она её и не помнит совсем. Трофим тоже воевал, а я с двумя детками на руках осталась с отцом твоим, ему всего три года было, и с Раечкой. Хлебнула я тогда тоже, но деток сохранила. И от голода, и от болезни.
Глафира вытерла скатившиеся по щекам слёзы кулаком.
– А тётя Рая знает, что у неё другие родители?
– Знает, я рассказала ей, когда она в город уезжать собралась, а до этого молчала. Мы в Васильевку из другого района приехали, тут нас никто не знал, я и не говорила. А потом рассказала всё Рае. Отец твой, нас в Богословку потом возил, на могилу к Ольге. Рая и сам туда ездит всегда, как приезжает.
– А я почему ничего про это не знала?
– Да надобности в этом особой не было, она мне дочь, я ей мать, вот мы и не говорили ничего.
– Мам, а ты об этом знала?
Обратилась Верочка к матери.
– Нет, ничего я не знала, думала всю жизнь, что Рая родная сестра отцу.
– Ну бабушка, вы и партизаны с тётей Раей.
– А зачем прошлое ворошить, Вера, если от этих воспоминаний только сердце болеть начинает. Я и теперь бы молчала, просто вижу, как тяжело тебе, вот и рассказала. Похожа твоя судьба с Олиной. А ещё чувствую, что время моё подходит, хочу, чтобы кавалер твой, на могилку к сестре свозил.
Вера обняла бабушку.
– Ба, какая ты у меня.
– Какая?
– Добрая, я всегда считала тебя очень строгой, и даже побаивалась немного, а ты вон какая.
– Строгость моя, от того что люблю тебя глупую, и добра желаю. Думаешь мне легко смотреть как ты сердце себе надрываешь. Ладно собирайся, а то на уроки свои опоздаешь.
Время для Верочки до вечера тянулось словно резиновое. Она уже и к следующему учебному дню подготовилась, и тетрадки проверила, а Димки всё не было. На стуле у двери стоял собранный чемодан, а Вера из угла в угол мерила шагами комнату.
– Сядь, не мельтеши.
Прикрикнула на внучку Глафира.
– Бабушка, неужели он не приедет? Как мне тогда быть?
– Успокойся, если такой как Пётр, Олин был, то приедет, ну а если нет, то и жалеть не стоит, только спасибо сказать, что всё вовремя открылось.
А когда под окнами остановилась машина и раздался сигнал, Верочка опустилась на стул и прошептала.
– Бабушка, он приехал, значит он такой как муж твоей покойной сестры.
Глафира обняла внучку.
– Значит такой. Ты сиди здесь, я сама выйду и в дом его приглашу.
Не знала Верочка, что до этого происходило в доме у Погожиных. Разругался Димка с матерью, она пообещала больше на порог его не пустить, если тот женится на разведёнке. В ответ он побросал в свой армейский чемодан вещи, и хлопнув дверью выбежал из дома. А в след ему неслись проклятия Матрёны. Степан гаркнул на жену.
– Ну-ка замолчи, ты что, последних мозгов лишилась, такое родному сыну говоришь. Любит он Веру, пускай женится и живут счастливо. Ещё раз такие слова от тебя услышу, язык вырву.
Матрёна умолкла на полуслове, словно подавилась.
– Что столбом стоишь, ужинать собирай.
Снова прикрикнул на неё Степан. Она, обиженно поджав губы, ушла на кухню и загремела там посудой. Из своей комнаты выглянула Даша, и заговорщики подмигнула отцу.
– Пап, это я помогла Димке с Верой помирится.
– Вот и умница, я всегда знал, что у меня хорошая дочь растёт.
Улыбнулся он ей в ответ.
Димка раз за разом нажимал на сигнал, но из дома Ильиных никто не выходил, и его охватило беспокойство.
Наконец он увидел, что на крыльце загорелся свет и отворилась входная дверь. Димка ожидал что выйдет Вера, но на пороге показалась Глафира, она вышла за калитку и направилась к машине.
– Ну чего расшумелся на всю улицу, вылезай, в дом пойдём.
Проговорила она, и направилась к калитке, Димка пошёл за ней следом.