Ранее, в нескольких статьях, я упоминал о самой «слабенькой» ветви бастардов-Капетингов, идущей от короля Франции Генриха II - баронах Фонтетт, сеньорах Сен-Реми. Однако, пара кратеньких статей в Википедии и не очень ясная генеалогическая схема с отечественного сайта «Дворяне Франции» - плохие «источники». Поэтому «пазл» с этими королевскими бастардами у меня никак не складывался.
Самый известный представитель (точнее, представительница) этой бастардской линии - графиня Жанна де Ла Мотт-Валуа (1756-1791), печально знаменитая делом об ожерелье королевы Марии-Антуанетты. В одной из своих ранних статей, за недостатком источников, просто из-за многих логических нестыковок и странностей этой семьи я даже предположил, что мошенница Жанна не только юридическая самозванка (носить имя «Валуа» ни Жанна, ни её семья не имели права), но еще и фактическая - то есть, она не относилась к потомству Генриха II никоим образом, а её ложное бастардство было прологом аферы «дела ожерелья королевы»
Но вот благодаря исследованию французского историка Рене де Бельвалля «Бастарды Дома Франции», от 1901 года, многое встало на свои места.
Итак, по свидетельству такого авторитетного источника, как отец Ансельм, родившийся до 1558 года, Генрих, названный позже Сен-Реми, вне всякого сомнения, являлся побочным сыном короля Генриха II, это неоспоримый факт. Матерью Генриха была одна не слишком знатная дворянка Николь де Савиньи (это девичья фамилия, годы жизни 1535-1590, дочь некоего Гийома де Савиньи) на недолгое время ставшая любовницей короля, в период его разрыва с Дианой де Пуатье.
Историк подчеркивает любопытный факт - «подругой короля» Николь стала, будучи еще замужней дамой. В очень юном возрасте она вышла замуж за Жиля де Вилля, барона Сен-Реми и сеньора Фонтетт (увы, не понял, почему Сен-Реми, первоначально именовалась баронством, а потом баронство зовется уже Фонтетт), успела родить в браке двух детей - Андре, наследовавшего в итоге своему отцу и Изабель (ставшую монахиней, или, предположу, отправленную матушкой в монастырь). Николь быстро потеряла свой фавор, но рожденного ею сына король поначалу не оставил вниманием. В это же время, то есть, до случайной гибели короля на турнире в 1559 году, в неустановленный год скончался и муж Николь, Жиль де Вилль.
Наследство отца получает его законный сын - Андре, известно, что король обязал его выплатить матери 20 тысяч ливров, но позже, после смерти короля, Андре, вероятно при помощи родственников, так как сам был еще юн, изгнал свою мать из родового поместья отца, не выплатив ей ничего. Короли Карл IX и Генрих III, по-видимому были сильно равнодушны к незаконному брату, так же как Франсуа Анжуйский и куда более видный бастард Генриха II, Генрих Ангулемский (1551-1586), вот последний имя Валуа, как раз носил.
В который раз обращу внимания читателя на один тонкий момент: бастарды во Франции могли находиться в двух очень неравных статусах - непризнанные и узаконенные. Последний формат - легитимация, подчеркну, ни в коем случае не ставил бастарда вровень с законными сыновьями и дочерями, отец признавал ребенка своим отпрыском - это уже было много.
Много - в сравнении с судьбой непризнанных бастардов, и пусть даже все знают, что это королевский (или герцогский) ребенок, пусть даже знатный отец этого не отрицает и оказывает внимание своему отпрыску и его матери, никого статуса у таких нет. Хорошо, если мать дворянка, но если нет? Можно только гадать, сколько таких детей оставил не слишком обязательный Генрих IV, например.
Возможно, признанию помешал тот факт, что Николь была замужем (в конце концов, не ясно, когда появился ребенок, до смерти мужа или после), но можно опять же предположить, что Генрих II просто не успел узаконить сына. Это могли, кстати, сделать и Карл IX с Генрихом III, но им, видимо, было не до того, особенно последнему. Ну, а с угасанием Валуа-Капетингов, о легитимации не могло уже идти и речи, во-первых, вряд ли Генрих Наваррский лично в этом был заинтересован (он и так обещал Генриху III, позаботиться о внебрачном сыне Карла IX - Карле Ангулемском), а во-вторых, это было бы, наверное, просто неправильно и вне традиций проводить узаконение при угасшем роде.
Что стало бы с Генрихом, сыном Николь, совершенно не ясно, если бы до 1590 года, законный ребенок бывшей фаворитки, ее старший сын Андрэ не скончался, детей он тоже не оставил. Довольно ловко, Николь де Савиньи смогла унаследовать все поместья своего мужа. Чуть позже, в феврале 1590 года уже сама Николь скончалась, но успела составить завещание согласно которому земли её покойного мужа и законного сына были переданы королевскому сыну - сеньории Фонтетт, Ноайер, Беавур, Шастальер и само баронство Сен-Реми.
Еще в 1558 году, король Генрих II, выделил своей бывшей фаворитке сумму в 30 тысяч ливров, но получила Николь их полностью уже при Генрихе III, правда, очень сильно поиздержалась, и ее сыну из этих денег не досталось уже ни су, впрочем, Николь, тратила их вероятно и на его содержание. Но прежде всего Николь планировала «отдать» сына по духовной линии, причем отнюдь не простым священником.
Отец Ансельм отмечает, что есть сведения о любовной связи Николь с архиепископом Безансона, Клодом де Ла Бомом (1534-1584), при этом Николь утверждала, что она даже вышла замуж за архиепископа и согласно брачному контракту, Клод де Ла Бом должен был передать ее сыну Генриху богатое аббатство Шерлье и даже сам пост архиепископа.
Но эту связь сочли скандальной (еще бы) и простоватого архиепископа быстро спровадили в Италию, где он получил сан кардинала, так что надежды на серьезную церковную карьеру для Генриха, Николь де Савиньи пришлось оставить.
Тогда Николь напомнила о себе Генриху III, по-видимому, надеясь на продвижение сына по военной службе. Однако, король лишь подтвердил выдачу матери своего единокровного брата, денежной суммы завещанной отцом-королем, и ограничился назначение на «дутую» должность полковника. «Дутую», потому как, несмотря на интенсивные боевые действия в Франции времен Религиозных вой, никаких сведений о военных приключениях Генриха, сеньора Сен-Реми (так он стал называться) не сохранилось.