- Мам, выбора нет, понимаешь? Нам нужно уехать. Серёжа, он...
- Серёжа, Серёжа, Серёжа! Только и слышно, что Серёжа! Серёжа то, Серёжа это! Угораздило же тебя с ним связаться! А я тебе говорила, я предупреждала, что добром это не кончится! Не бывает в наше время честных бизнесменов, дочка. Вляпался твой Серёжа по самое не могу, а ты теперь бегать, да прятаться должна? Ладно ты, жена, а я то тут каким боком? Работал, уважаемым человеком был, так нет же, денег больших захотелось!
Начало тут
- Мам, ну не кипятись. Всё будет хорошо. Это ненадолго. Да и правда, в деревне легче выжить сейчас. Курочек заведем, свежий воздух, и тебе, и Кате это будет полезно. Я работать буду, не пропадем, мама. А Серёжа решит все проблемы, и мы сразу же вернёмся домой, он обещал!
- Обещал он! Решил уже, теперь не знаю, что и делать с этим его решением, то ли сегодня голову свёрнут, то ли завтра, и заметь, свёрнут эту голову не только ему, а и тебе, и Катерине, и мне возможно тоже.
***
Девяностые... Сколько жизней унести эти годы, сколько судеб поломали, искалечили. Для многих эти годы стали поворотными в судьбе, вроде волшебного пинка, вроде руководства к действию, а кого-то просто сломали, уничтожили. Кто-то нашёл в себе силы изменить жизнь к лучшему, выдержал, выстоял, смог начать другую, лучшую жизнь, а кто-то, как Сергей, и силы нашёл, а изменить ничего не смог, только разрушил всё, что имел, своими, собственными руками.
Многие в те годы пробовали себя в бизнесе, в торговле. Время клетчатых баулов, как временный символ России.
Палатка, картонка, штора вместо ширмы, да клетчатые сумки в уголке.
Серёжа- мужчина не то, чтобы авантюрный, и лёгкий на подъем, но что поделать? Жизнь- штука сложная, со своими виражами, иногда совсем крутыми, иногда с плавными поворотами.
Кто бы мог подумать, что он, мужчина с высшим образованиям, сменит очень перспективную работу с неплохим когда то заработком на это вот всё? Разве для того родители тянулись, воспитывали Сережу, пытались его в люди вывести? Разве для этого учиться он, грыз гранит науки, не наслаждался в полной мере своей молодостью, да прелестями студенческой жизни, чтобы в один миг стать,, челноком,, базарным торговцем, который впаривает доверчивым гражданам голимый ширпотреб под видом оригинальной Турции да Дольче с Габаннами?
Перспективой сыт не будешь. Ладно сам, может как нибудь и перетерпел бы, переморщился. Много ли ему одному надо? А вот молодая жена да дочь- малышка есть хотят каждый день. И не по одному разу, и не пустую похлёбку. И одеваться хотят, и обуваться. Были бы его родители живы, может и легче бы было, а так один, как перст, ни помощи, ни поддержки не от кого ждать, кроме жены, да тёщи.
Пришлось уйти с работы. Зарплату задерживают безбожно, только завтраками кормят.
Чего только не перепробовал Серёжа! И грузчиком работал, и охранником, всё не то. Ну разве нормально это, когда вместо зарплаты дают то томатной пасты несколько коробок, то горошек зелёный, а то и вовсе, экзотика- консервированные виноградные листья! И что с ними делать, с листьями этими? Жевать, словно капусту? Фу, гадость редкостная. Может в охотку, с начинкой из мяса и вкусно это, а так- глупость одна.
Серёжа сам бы ни за что не решился в торговлю податься. То ли на беду, то ли на счастье, встретил одногруппника своего.
И одет прилично, и обут, и денежки, сразу видно, имеются. Машина- не наша, а целая иномарка! И в магазине на цены не смотрел одногруппник, только успевал пальцем тыкать, да указывать продавщице, мол то, вон то, и вот это в пакет складывай, и ляльки не забудь, побалуем мол, Серёга, девчат твоих.
Шумно сидели мужики. Много спорили, даже повздорили пару раз.
- Верная тема, Серый. Главное, в волну попасть, в струю, так сказать. Сначала самим постоять у прилавка придётся, а там, как раскрутимся, так рабсила нам в помощь. Ну и за товаром, естественно, только сами. Да ты не боись, Серый, прорвёмся. Если уж бабье раскручивается, то чем мы хуже? Мы всё смогём, мы всё сумеем! Вдвоём мы- сила. Уж если я один палатку держу, то вместе мы весь ряд торговый займём!
Встал вопрос: где брать деньги на закупку партии товара.
Марина, как верная жена, не пожалела своё золото. Даже цепочку и кольцо, что ещё покойный отец дарил- всё унесла в ломбард, не пожалела. И кольца обручальные сдали, а всё равно невелика сумма получилась. По сусекам поскребли, по амбарам помели, намели денег с горсточку, с этим в Москву и поехали.
И закрутилось, завертелось. Попали в струю, и пошло всё по кругу: рынок, палатка, картонка, баулы, Москва.
Это только кажется, что к продающим деньги рекой текут, вроде как продал, и в карман положил, да трать потом без оглядки. На самом деле не всё так просто, как кажется. Вроде посчитал выручку дневную- немало вышло. Только от этой выручки отложи сразу на закупку товара, на дорогу, чтобы до товара этого доехать, на аренду торговой точки, на крышу, опять же, туда, сюда, а в итоге на руках остаются слезы, а не деньги.
Ничего, скреблись потихоньку, помаленьку. Где и Марина на рынке стояла, где и сам Сергей, где Вадик, одногруппник.
За товаром однажды и Марине пришлось ехать. Сильно впечатлила её эта поездка, так сильно, что зареклась она больше ездить.
Не столько помогала тогда Марина, сколько мешала. Как дитя малое её Серёжа за руку тянул, а Марина только глазами от удивления хлопала.
Огромные автобусы, с громадными багажными отделениями, что стояли чуть поодаль от автовокзала, на специальной парковке, а вокруг них ходят специальные люди- зазывалы:
- В Москву, в Москву едем! Недорого, за обратный билет скидка! В Москву, гражданочка:
Суета, толкотня, все снуют туда-сюда, движение на этой парковке наверное похлеще, чем в самой Москве.
Зазевалась Марина, замешкалась. Увидела это тетка, что зазывалой работала, вцепилась в Марину клешнями своими, не оторваться.
Остановилась Марина, смотрит то на тётку, то на Сережу, и не знает, что делать.
- Серёжа, вот же, а Москву едет автобус...
Так дёрнул её Серёжа за руку, что упала Марина, не удержала равновесие.
Процедил сквозь зубы:
- Под ноги смотри, а не по сторонам. Свой у нас автобус есть, со скидками, да местами хорошими. Вставай, чего расселась посреди дороги?
Уже сидя в автобусе, и размазывая горькие, обидные слезы по лицу, потирала Марина ушибленные колени, да слушала нотации от мужа:
- Не зевай, Марина, да смотри, и запоминай, вникай, что да как. Мало ли что, может придётся тебе одной за товаром поехать. Если вот так клювом щёлкать будешь, не то, что обдерут тебя, как липку, без штанов оставят. Сумочку к груди прижми, а то подрежут, идешь, машешь ей, со стороны в сторону. Свой у нас автобус есть. Володя- мужик нормальный. И места хорошие даёт, и багаж хорошо уложит, не в самый низ, и скидку хорошую сделает, как постоянным клиентам.
На рынке тоже в оба смотри, там ушлые все.
Рынок впечатлил Марину своим объектом, масштабом и размахом. Это не просто Черкизовский рынок, а целый город Черкизон в Москве.
Казалось, что все эти люди, что там работали, там жеи родились, и выросли, и женились, и своих детей рожали , и старели там же, и умирали. Они сновали там, словно муравьи в муравейнике, все на одно лицо.
Серёжа все так же тянул растерянную, шокированную Марину за руку, попутно объясняя:
- в этот ряд даже не суйся. Пока смотреть товар будешь, тебя так подчистят, что и не заметишь. У них у всех тут свои порядки, свои законы, круговая порука. Товар дешевле, чем везде, но вот купить его вряд ли сможешь. В лицо улыбаются, товар показывают, а сзади подставные покупатели якобы, толкутся, толпу создают. А в толпе, сама понимаешь, неразбериха полная. В общем, запоминай.
Объяснял Серёжа, где надёжные продавцы, проверенные, а где кидалы, с кем стоит иметь дело, а от кого нужно держаться подальше. От всех этих рассказов, бесконечных споров, торгов, суеты и толкучки у Марины голова пошла кругом.
Никак она не могла поверить, что Серёжа, её добрый, милый, заботливый муж может вот так собачиться, ругаться, и разговаривать на непонятном ей языке, в надежде урвать какие- то футболки с картинкой,, Титаника,, по цене, дешевле рыночной.
Как он, человек с высшим образованием, воспитанный, культурный, образованный, мог превратиться в обычного торгаша? Как ловко укладывал он товар в казалось, безразмерные сумки, как тянул он эти баулы сам, и заставлял тащить Марину...
Кафе, в котором сидели разномастные женщины и мужчины, Сергей назвал просто- для своих, рыночных.
Марине кусок в горло не лез. Как далека от всего этого она была... Никакие деньги не нужны, чтобы вот так потерять себя.
Уже потом, с этими необъятными клетчатыми баулами ехали они уже на свой рынок, выставляли кроссовки и развешивали джинсы в палатках, и продавали по баснословной цене.
Смотрела Марина, как нагло врал Сергей, зазывая наивных покупателей, и понимала, что никогда не сможет быть такой же, как они...
Дома Серёжа вновь отчитывал Марину:
- Да пойми ты, Маринка, что рынок- это тоже не абы как. Не всё так просто. Тут самое сложное не купить за три копейки, а продать за 3 рубля! Ну какая разница этим людям, что это далеко не Адидас? Что джинсы эти и рядом с Турцией не стояли, а шились в Московском подвале? Тут главное, как подвешен твой язык. То, как ты преподнесешь. Рынок- это город, большой город со своими порядками, правилами, и требованиями. Со своими историями, тайнами, интригами, расследованиями, и даже сплетнями и новостями. Ты же учитель, Маринка! Ну какая тебе разница, кому лапшу на уши вешать? Детям, которым твой треп по барабану, или этим людишкам, которые тебе деньги в клювике несут за твой красивый рассказ? Ну что, убудет с тебя, если ты усталой, замученной, заезженной бытом и проблемами тётке скажешь, что эти джинсы ей ох, как к лицу, словно по ней сшиты? И не важно, что они на ней мешком висят.
Давай, Маринка, вникай в дело. В школе твоей денег нет, а тут тебе вот они, живые деньги.
Работу бросать Марина наотрез отказалась, а Серёжа вроде как и не настаивал. Может понял, что не её это.
Денег было немного, но всё же были счастливы Сергей с Мариной. У Марины была любимая работа в школе, а Сергей мечтал, что вот-вот, ещё немного, ещё чуть-чуть, и будет и квартира побольше, и машина появится, и не придётся им больше считать копейки, ограничивая себя во всём.
Была молодость, азарт, куча энергии, мечты и планы.
И машина появилась, и деньги. Только спокойствие пропало. Исчезло счастье, наступил разлад в семье.
Куда всё это подевалось? Неужели молодость так быстро ушла? И азарт пропал, и энергия иссякла, и планы задвигались так глубоко, что и не видно их, а мечты о красивой жизни сменились мечтами о жизни другой, спокойной, беззаботной, безмятежной. И даже любовь, казалось, помахала ручкой из пыльного окна большого автобуса, где в багажном отсеке лениво разлеглись громадные, клетчатые баулы...
Продолжение ниже по ссылке