"... Летом пареньку и вовсе было раздолье. Как уходили они с деревенскими ребятами на улицу ранним утром, так возвращались домой поздним вечером, когда уже стемнело. И то маме приходилось выходить и звать его домой. Он всякий раз отмахивался и просил дать ему возможность хоть ещё немного погулять.
- Завтра в ночное, ты не забыл, пострелёнок? - ласково спрашивала мама, и её слова заставляли Женю пойти домой.
- Мама, я уже бегу! - сразу отвечал Женька, прощаясь с друзьями ..."
Дорогие мои друзья! Начинается новый рассказ о судьбе простых людей. Герои не идеален, как и все мы. Поэтому прошу не судить их слишком строго. Никто не застрахован от совершения ошибок. Надеюсь, что эта история не оставит вас, мои любимые читатели, равнодушными, напомнит ещё раз о вечных истинах... Часть рассказа будет посвящена прошлому героя, о чём мы узнаем из его воспоминаний...
... Женя ходил из одной комнаты в другую с небольшим листком в руках. То и дело заглядывал в него и повторял выученные наизусть слова: "Женя, ты сам виноват в том, что потерял меня! Наверное, не зря тебя прозвали Разиней! Сам проворонил наше счастье! Прости и прощай!"
Каждое слово болью отзывалось в сердце, ведь Женя не понимал, в чём его вина. Он любил свою жену , называл ласково Зоенькой, а в сыне Мишеньке души не чаял. Но Зоя всё для себя решила и ушла.
Находиться дома Жене стало невыносимо. Ещё совсем недавно он спешил сюда, хотел поскорее оказаться в своей уютной квартире, а сейчас ему казалось, что даже стены давят. Он накинул на себя пальто, захватил шапку, шарф и вышел на улицу, решив, что надо пройтись по морозу, чтобы прийти в себя. Прохожих было мало. Если кто-то и шёл ему навстречу, то спешил. Мороз усиливался, гулять в такую пору никому не хотелось. Только Евгению некуда было деваться. Дома его уже никто не ждал, а все приятели, с которыми он когда-то работал на заводе, были женаты.
Завернув за угол, Женя услышал жалобное мяуканье, а затем, когда подошёл ближе, увидел маленького котёнка, дрожащего от холода. Евгений оглянулся по сторонам, чтобы понять, как оказалось на морозе беспомощное существо, но рядом никого не было. Пройти мимо беззащитного животного он, конечно, не смог, поднял котёнка и, расстегнув пальто засунул себе за пазуху.
- Пойдём домой, бедолага, - сказал Женька, обрадовавшись такой находке. Теперь он хотя бы о ком-то мог заботиться. - Отогрею тебя и накормлю...
Настроение улучшилось, если так можно выразиться, и Женя уже шёл назад , бережно прижимая к себе котёнка, которого уже назвал Пушок. Решил, что если окажется, что это не котик, а кошечка, он её переименует в Пушинку. Дома, когда Евгений опустил котёнка на пол, тот недоверчиво осмотрелся по сторонам, но боялся сделать хотя бы шаг. Прижимался к Жене, не хотел от него отходить. Евгений понял, что, наверное, пришлось бедняге несладко, раз он всего боится.
- Сейчас я тебя накормлю, не переживай, - произнёс вслух Женя и подошёл к холодильнику. В нём было почти пусто, но молоко нашлось. Евгений с детства любил молоко и даже сейчас, когда вся страна переживала не самые простые времена и когда холодильники практически во всех домах были пустыми, мог остаться без хлеба, но не без молока.
Женя наблюдал, как котёнок жадно лакает из миски, как с благодарностью смотрит на него, и думал, что Зоя никогда бы не позволила принести в квартиру животное. Она считала, что от котов и собак в доме только вонь и шерсть, а больше ничего... Вспомнив жену и подумав о сыне, Женя снова повторил прощальные слова, написанные Зоей. Разиня.... Она впервые услышала это прозвище в деревне, когда приехала к его маме знакомиться. Но никогда его не повторяла, ведь видела, что к Жене в родном селе относятся с уважением, знала, что это прозвище слышать ему неприятно. А в прощальном письме дала понять, кто он на самом деле, наверное, хотела сделать ему как можно больнее, хотя больнее уже было некуда. Зоя забрала Мишу, хотя тот был больше привязан не к ней, а к Жене. Но по закону семилетний ребёнок остался с матерью. И сделать ничего Евгений не мог....
Разиня, а ведь так его прозвали в деревне после одного случая...
...Женька любил все времена года. Ранней осенью бегал в лес с сестрой Алёнкой, которая была его старше на четыре года. Грибных мест было много в лесу возле их небольшой деревушки, что называлась Васильки. Никто домой с пустой корзиной не возвращался. Зимой он с удовольствием катался с горки, которую в деревне каждый год заливали с наступлением холодов. Стоило подстелить целлофан и усесться на него возле самого спуска и оторвать ноги, как начиналось что-то невероятное. Спуск был настолько головокружительным, что маленький Женька только и успевал наблюдать, как мелькают по сторонам деревья, наряженные в белые наряды. Весной ему нравилось шлепать по лужам и пускать бумажные кораблики, наблюдая, как мутные воды подхватят судёнышко и понесут до первого препятствия. Любил Женька вместе с дедом Аркадием пускать берёзовый сок, а потом наблюдать, как по капельке бежит целебная жидкость, придающая силы. Летом пареньку и вовсе было раздолье. Как уходили они с деревенскими ребятами на улицу ранним утром, так возвращались домой поздним вечером, когда уже стемнело. И то маме приходилось выходить и звать его домой. Он всякий раз отмахивался и просил дать ему возможность хоть ещё немного погулять.
- Завтра в ночное, ты не забыл, пострелёнок? - ласково спрашивала мама, и её слова заставляли Женю пойти домой.
- Мама, я уже бегу! - сразу отвечал Женька, прощаясь с друзьями. Он знал, что если сейчас ослушается маму, то завтра "ночного" ему не видать.
"Ночное" он не просто любил. Для него, как и для остальных деревенских ребят, такие ночи были праздником. И что из того, что спать было некогда? Это мелочи в сравнении с тем, что они, хлопчики, как обращался к ним дед Аркадий, будут заниматься самым, что ни на есть, серьёзным делом - станут пасти лошадей. А это означает, что будет гореть костёр, а на угли дед Аркадий позволит положить картошку. Когда она будет готова, Женька будет уплетать её прямо с чёрной обгоревшей кожурой. Такой вкусной она ему казалась. Потом вместе с остальными ребятами он будет слушать рассказы деда Аркадия о войне и о партизанах. Затем Женька пойдёт к своей любимой Ласточке. Ему казалось, что лошадь понимает его так, как никто другой. Она смотрела на него всегда своими большими добрыми глазами, давала гладить и всегда, когда они с ребятами устраивали скачки наперегонки, приходила первой. Тогда Женька с видом победителя слазил с Ласточки и гладил по густой белой гриве.
В одну из тёплых летних ночей, когда пареньки помыли лошадей в реке, протерев их пучками соломы от ушей до копыт и поплавав с чистыми лошадками в воде, напоминающей парное молоко, ребята уселись у костра. Дед Аркадий в тот день устал и не рассказывал истории о войне, предоставив парням свободу. И они принялись наперебой вспоминать страшные истории про русалок и домовых. Женя был самым младшим из ребят и открыв рот слушал истории, которые рассказывали старшие ребята.
Дед Аркадий тоже прислушивался к разговору ребят и тихонько усмехался. Было ему интересно узнать про домовых и водяного, в которых он сам не верил. Время от времени дед подбрасывал в костёр дрова, а кто-нибудь из старших ребят ходил проверить мирно пасущихся лошадок.
Андрюха, парень лет четырнадцати, вернулся назад с испуганным лицом.
- Женька, ты своей Ласточке хорошо ноги связал?
- Вроде да, а что такое?
- Нет её нигде, - серьёзно сказал Андрей, при этом не сводя глаз с Жени. В прошлый раз Андрей упрекнул Женю в том, что тому досталась самая смирная, но в то же время самая быстрая лошадь. Поэтому Женька всегда и приезжает в конюшню первым.
- Не может быть! Моя Ласточка такая послушная, она не могла вот так взять и уйти! - испугался Женя. - Андрей, ты серьёзно или шутишь?
- Какие здесь могут быть шутки? Вполне серьёзно говорю. Не веришь, ступай сам и проверь. Только потише говори, чтобы нашего Аркашу не разбудить, - ответил шёпотом Андрей. Женя быстро поднялся и пошёл в ту сторону, где ходили лошади. Костёр уже догорал, а дед Аркадий тихо и мирно спал, убаюканный рассказами ребят.
Женька сам убедился, что Ласточки нигде нет и направился прямиком к речке. Но и там Ласточки не было. Тогда Женька побежал в другую сторону, где был лес, но и там никого. Женька даже заплакал, на минуту представив, что с его любимой лошадкой могли расправиться волки, но сразу же отогнал эти мысли. Уже брезжил рассвет, а волки в такое время нападать не отважились бы.
Когда Женька вернулся, увидел живую и невредимую Ласточку. Рядом с ней стоял Андрюха, он усмехался. Тогда Женя догадался, что, наверное, тот решил его разыграть. Но Андрей начал уверять:
- Я Ласточку успел перехватить вон в той стороне, - сказал он и показал в обратную сторону. Эх ты, разиня! А ещё будешь утверждать, что умеешь обходиться с лошадьми. Вот скажу деду, чтобы Ласточка была под моей опекой! И лишишься ты самой быстрой лошади.
Когда ребята вернулись к потухшему костру, Аркадий уже не спал. Внимательно выслушав Андрея, дед посмотрел пристально тому в глаза. Затем перевёл взгляд на дрожащего Женьку, который боялся, что сейчас он лишиться своей любимой лошади. Дед догадался, что исчезновение Ласточки, как и её чудесное возвращение, было подстроено. Аркадий почесал затылок, а затем многозначительно сказал:
- Дам тебе, Женя, ещё один шанс. Но смотри: если ещё раз Ласточку уведут у тебя из-под носа, придётся её отдать Андрею. Понятно тебе?
- Угу, - ответил довольный Женька. Теперь он сам ходил проверять лошадок, никому не доверял, но Андрей о том случае часто вспоминал, называя Женю разиней.
Как и бывает в деревне, это прозвище приклеилось к нему. И когда говорили Разиня, знали, что речь идёт не о ком ином, как о Жене...