Чтобы отвлечься от тяжких дум, подруги играли в города, шутили, смеялись, но в глазах каждой то и дело проскакивал вопрос; а что дальше? Если настолько все непонятно и страшно уже сейчас, что будет потом…
- Так, мне на букву «в»? – переспросила Инна, и хотела было назвать Воркуту, а заодно припомнить песню Светланы Рерих, а может даже попытаться напеть, как из ее горла вырвался сиплый хрип;
- Ворыгино…
От неожиданности, Тоня крутанула руль, и машину лихо, но вполне удачно вынесло на обочину. Да, благо еще обочина была.
- Не ударилась? – испуганно повернулась она к подруге.
Та же, зажимая ладонью рот, растерянно таращила глаза и мотала головой.
- Это не я, - чуть не плача, шептала она сквозь пальцы. – Это правда, не я…
- Знаю моя хорошая, знаю - обняла ее Тоня. – Конечно, не ты.
- Думаешь, уже началось? Мы же все ближе и ближе, и что-то должно происходить… - клацая от страха зубами, все повторяла и повторяла Инна.
- Думаю, что началось… - изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, кивнула подруга.
Словно подтверждая ее слова, затрещало выключенное радио.
- Ну, ну, - играя желваками, усмехнулась Тоня. – Кино уже показывали, на очереди трансляция…
Радио все шипело, как старая водопроводная труба, потом завыло, забулькало и если прислушаться, то в этой какофонии можно было различить чей-то дребезжащий хохот.
- Рано ликуете, черти… - и, не выдержав, подруга долбанула по панели.
Словно испугавшись, хрип и треск тут же прекратился и полился из динамиков чистый перезвон и песня…
Знакомая-знакомая…
Та самая, которую пела Тоня, когда выходила из бурьяна, словив свою порцию видений на участке.
- Воет, свищет ветер в поле,
Хлещет серый дождь.
Под землей теперь в неволе,
Ищешь-не найдешь…
Прорасту калиной красной,
Скину белый цвет.
«Слез не лей по мне напрасно…»
Прошепчу вослед.
Услышав песню, Инна с лица сошла.
- Точно… – еле выговорила она. – Под землей… Когда кулон с меня слетел, я под землей оказалась. Будто в могиле, но странно, кусочек неба сверху проглядывался. Кусочек неба, да верхушки сосен. Жутко, не передать. А я, вроде, как и не живая, но в то же время и не мертвая.
А там наверху словно ходит кто, да все заглядывает ко мне через это окошко, в которое небо видно. Заглядывает и долго так смотрит. А мне неприятно, не хочу, чтобы меня мертвую разглядывали, хотя и понимаю, что не мертвая я, но и живой не назвать…
Переведя дух, Инна покосилась на водительское сиденье и поняла, слов утешения ей сейчас не дождаться, так как подругу конкретно нахлобучило.
Выгнувшись дугой, Тоня стеклянными глазами таращилась в лобовое стекло, словно видела кого там. Пальцы рук подрагивали и шарили по груди в поисках оберега.
- Да что же тебе пригрезилось… - вложив ей в руку кулон, прошептала Инна.
Стоило подруге коснуться оберега, она тут же обмякла.
- Демид… - произнесла глухим голосом. – Это Демид к нам в могилы заглядывал. Искал нас…
Инна замерла…
Казалось, от ужасной догадки вот-вот остановится сердце. Вот уже и нечем дышать, сырая земля забила легкие, а вокруг тебя кто-то ползает, чьи-то скользкие лапы то и дело прикасаются к лицу. Мерзко, противно, а двинуться не можешь…
Можешь только лежать на спине и смотреть в небо… А там, то день, то ночь, вот и дождь пошел, и слышно как где-то просачивается вода и ногам холодно и сыро. А вот и снег запорошил окошко, но кто-то постоянно приходит и смахивает его. Брат… Он постоянно рядом, оплакивает и оплакивает. Он совсем забыл, зачем он здесь… И все пишет и пишет какую-то книгу и прячет ее, прячет…
- Пей! – громкий вскрик привел Инну в чувство.
Смутно различив лицо подруги, она попыталась улыбнуться. Получилось из рук вон плохо. А Тоня, поднося к ее губам бутылочку с розовым отваром, настойчиво упрашивала сделать хотя бы глоток.
Отвар оказался необычным на вкус, терпким и сладким, он обжег горло, а потом наполнил тело теплом и легкостью.
- Пришла в себя? – пошлепывая ее по щекам, допытывалась Тоня. – Иннусик, если тебя отпустило, то кивни хотя бы! А то я сейчас в тебя весь пузырек волью!
Помотав головой, Инна нервно хихикнула.
- Ты сегодня только и знаешь, что по мордасам меня бить, - игриво заметила она.
- Отпустило, слава тебе, господи, - закручивая колпачок на бутылке, цокнула подруга. – Капец, ты в астрал ушла… Еле вытащила.
Тепло внутри вмиг улетучилось, стало холодно и навязчиво запахло землей. Казалось, этот запах так и сочится отовсюду. От обшивки сидений, от ее одежды, от волос, от кожи… Даже изо рта… Подступившая тошнота вывернула желудок, и Инна едва успела выскочить из машины.
Завтрак давно уже остался лежать на траве, а ее все выворачивало и выворачивало.
А рядом курицей-наседкой суетилась Тоня.
- Вот и отлично! Мой завтрак такая же судьба настигла. Так что не стесняйся, – подбадривала она.
- Вся гадость из нас вышла, теперь водичкой и запьем, - и протянула баклажку.
Дождавшись, когда Инна напьется, снова сунула ей пузырек с настойкой.
- Опять! – отшатнулась та.
- Поверь, у меня так же было! – авторитетно заявила подруга. – Глотни еще разок.
На этот раз розовая жидкость не обжигала, а нежно так обволокла нёбо, пищевод и желудок.
И запахло цветком… Болгарской розой…
Вдыхая неведомо откуда взявшийся аромат, Инна улыбалась. Улыбалась вопреки тому, что только что узнала. Теперь-то она понимала, куда пропали сестра и любимая Демида. Вот только, как такое могло произойти? По доброй воле отправились девушки к дьяволу в пасть, или их обманом заманили?
- И откуда этот аромат болгарской розы? - пробормотала она.
Привалившись к машине, Тоня вяло пожала плечами.
- Мы с тобой сыграли роль урожая, - медленно и четко произнесла подруга. – И если бы не бабушкина настойка, то вряд ли я смогла это переварить.
- Ну, завтрак мы с тобой точно не переварили, - взъерошив волосы, криво усмехнулась Инна.
Опустившись на корточки, Тоня положила голову на колени и истерично расхохоталась.
- Я не могу в это поверить, - все повторяла она. – Не могу, не могу…
- А помнишь, тебе в Зуевке сон приснился? – присев рядом, напомнила Инна.
- Какой?
- Где ты свою могилу на живом кладбище увидела… Вот к чему он и снился!
- Точно! – вскочив, подруга ударила ногой по колесу, а потом подняла лицо к небу и закричала.
- За что? Мать, вашу, да за что же это? Откуда такая пакость на земле берется? И сколько их там под землей гниют заживо!? Иннусик, это же такая жесть неописуемая! У меня от ужаса и злости сейчас голову разорвет! Разорвет к чертовой матери. И пусть простит меня Боженька за сквернословие… И куда он смотрит наш Боженька, если такая хрень у него под носом творится, а?
- Успокойся, - обняла ее Инна. – Не забывай, что это зло создали сами люди. Фиговое оправдание, но больше я ничего не смогла придумать…
- Ты правильно все сказала! – в глазах у Тони так и плясали языки революционного пламени. – Люди создали, люди и прикончат. По машинам!
- И все-таки аромат розы играет не последнюю роль, - усаживаясь на сиденье, рассуждала вслух Инна.
- Ты у нас более творческая натура, тебе и карты в руки. Думай! - заводя внедорожник, откликнулась подруга.
Продолжение
Предыдущая часть
Начало