Федор надеялся, что прекрасная соседка все же вернется. Он поменял свои принципы и стал навещать мать по будням, чтобы вечерами проникать в чужой огород и поливать редиску. Через неделю Федя заметил маленькие ростки.
Сам он заметно похудел. Щеки впали, при ходьбе перестал вибрировать живот. Даже мама, присмотревшись к нему, заметила, что сын похорошел и стал выглядеть значительно моложе.
🔄Начало истории
- А у меня колени болят. Еле хожу, - пожаловалась Тамара Сергеевна Феде, когда он в очередной раз явился к ней посреди недели, в четверг.
- Завтра отвезу тебя к врачу.
- Ну?! И что он скажет мне? Твой врач. Одно и то же. Все проблемы из-за веса. Надо похудеть!
- И будет абсолютно прав, - Федя расправил плечи, - у меня одышка прошла и спать я лучше стал. И вообще, энергии столько! Некуда девать. Вот и ты, давай, не упрямься, бери палки для скандинавской ходьбы, которые я тебе подарил и вперед!
Тамара Сергеевна недоверчиво фыркнула. Если бы она только знала, где сейчас лежат эти палки? Федя отыскал их в сарае и поставил в прихожей в углу, как стимул для будущих свершений.
Он остался у мамы на ночь. Утром позвонил на работу, отпросился на пару часов, чтобы сопроводить маму к врачу. Привез ее и едва ли не силой затолкал в кабинет. Тамара Сергеевна не доверяла врачам, особенно тем, кто прописывал ей различные диеты. В этот раз ситуация повторилась. Стопка бумажек в ее руках и недовольное лицо было тому подтверждением.
- Еще и уколы назначили, - буркнула Тамара Сергеевна, покосившись на очередь у процедурного кабинета, - каждый день сюда ездить?! Все колени в порошок сотру.
- Не сотрешь. Я сам тебя буду возить, - Федор посмотрел на часы. Время поджимало, а очередь, казалось, не двигалась. Он взволновано бродил по коридору, представлял в своей голове, какую взбучку огребет от начальника. С трудом дождался, когда до матери дойдет черед, и спустился к машине. Вскоре появилась и мать.
Медленно ковыляя и бурча что-то под нос, Тамара Сергеевна протиснулась в салон и проворчала:
- Ну, надо же, как тесен мир!
- Ты о чем? – Федя торопливо завел двигатель и приготовился сорваться с места.
- Соседка эта… оказывается, медсестрой в процедурном работает. Узнала меня, заулыбалась…
- Какая соседка? – челюсть Федора медленно отъехала вниз, сердце бешено застучало. Нога автоматически соскочила с педали газа, а руки тут же заглушили мотор.
- Ты чего? – Тамара Сергеевна заметно напряглась, - ну… соседка… та… которая с ребенком… ну, которая съехала еще…
- Я уже понял, - Федя снова сверил время, плюнул на все и распахнул дверь, - подожди меня здесь. Я сейчас…
- Федь, ты куда??
- В туалет, мам.
Он рванул к крыльцу больницы, не понимая, зачем?! Просто увидеть Лену? Показаться ей на глаза? Но зачем??! И разве сможет он вытащить из себя хотя бы слово, когда вновь увидит ее милое, прекрасное лицо?
- Эй, мужчина, здесь очередь! – Пожилая женщина преградила вход в кабинет.
- Я только спросить, - вежливо ответил Федя.
- Ага! Как же! Знаем мы вас, наглецов! Ни стыда, ни совести. А еще мужчина называется…
Пока бабка причитала, дверь за ее спиной распахнулась. Ей пришлось сдвинуться с места, чтобы позволить человеку выйти. Образовался небольшой проем, в который Федор незамедлительно прошмыгнул.
Он сам не ожидал от себя такой наглости и прыти. Хотел захлопнуть за собой дверь, но бабка ворвалась следом.
- Вот ведь нахал! – закричала она на весь кабинет. Из-за ширмы выглянула Лена. Строго посмотрела на нее, потом на онемевшего Федю и… улыбнулась.
- Зд… зд… - Федя перевел дух, пытаясь победить волнение. Знала бы Лена, на какие безрассудные поступки он идет ради нее.
- Здравствуйте, - приветливо кивнула Лена. Отвлеклась ненадолго, чтобы указать пациентке на ширму и вновь обратила свой взгляд к Феде, - вы ко мне?
- Да. То есть нет…
Боже, какой кретин! Федя тяжело вздохнул и потер липкий от пота лоб.
- Мама… потеряла направление на… рентген. Может, случайно… оставила у вас?!
- У меня? – Лена осмотрела рабочий стол, заглянула под него и развела руками, - у меня нет. Может, выронила в коридоре?
- Может…
- Вы в регистратуре уточните. Если что-то потерялось, все передают туда.
- Да… спасибо…
Он не уходил. Стоял, как дурак, смотрел на Лену, не в силах сдвинуться с места. Она даже смутилась от такого взгляда.
- Что-то еще? – уточнила Лена, беспокойно поправляя ворот халата. Федор решил, была не была, набрался смелости, а вместе с тем побольше воздуха и выпалил:
- Я вашу грядку почти каждый день поливаю. Вы не против?
- Грядку? – Зрачки Лены расширились.
- Да, грядку. Вы редиску сажали на салат. Кстати, она уже взошла. И зелень… - Федя густо покраснел и добавил тихо, - зелень тоже.
- Вы знаете, я… совсем о ней забыла. Работа, дом… и дети…
- Понимаю, - перебил Федор, пока в ее списке не появился муж. Он попятился назад, решив, что достаточно опозорился, и теперь Лена точно не воспримет его всерьез.
- Федя, - ее мягкий, обволакивающий голос тут же приклеил его ботинки к полу. Лена вновь улыбнулась, - спасибо, вам. Вы очень добрый человек.
- Н-не за что… - кивнул он, медленно отдаляясь и постепенно скрываясь за дверью.
На душе Федора вмиг полегчало. Он так обрадовался встрече с Леной, что не заметил острых, разгневанных взглядов пациентов, ожидающих своей очереди. Федя светился, внутренне ликовал и хвалил себя за смелость. Этого было достаточно, просто увидеть ее, услышать голос, ни на что другое Федя даже рассчитывать не смел.
- Надо было до дома терпеть, - оборвала его размышления мать, когда он с видом победителя сел за руль, - нечего заразу цеплять. Там, наверное, даже бумаги нет….
Федя не ответил. Просто улыбался до конца маршрута и придумывал повод, чтобы вновь зайти в процедурный кабинет. Он оставил мать возле калитки, а сам поспешил на работу.
- Киселев! – прогремел начальник, когда Федор забежал в мастерскую. Антон Сидоров иронично присвистнул и шепнул:
- Ну, Кисель! Сейчас тебе влетит.
- Ты где гулял полдня?
- Я… маму в больницу возил, - оправдался Федя и услышал волну насмешек со стороны мужиков. Он поджал губы, отвернулся, чтобы как обычно молча это проглотить. Однако не выдержал и добавил, - у нее колени болят. Я что… по вашему… бросить ее должен? Или в дом пристарелых сдать?
Смешки прекратились. Кто-то понимающе кивнул, кто-то просто впал в ступор из-за внезапного выпада Феди, и только Сидоров продолжил усмехаться, подговаривая о чем-то коллег.
- Идем-ка, Федор, - позвал его начальник, первым покидая мастерскую, - надо поговорить.
- Я все отработаю, Пал Иваныч, вы же знаете, - Федя ударил кулаком себя в грудь, идя следом, - в любой выходной выйду…
- Знаю, я. Знаю, - тот остановился, тяжело вздохнул, глядя ему в глаза, - хороший ты мужик, Федор. Толковый, умный, руки у тебя… не руки, а ручищи… из нужного места растут. Я бы тебя старшим наладчиком поставил. А там, глядишь, и до начальника смены недалеко…
Федор выпрямился по струнке, однако начальник разочаровано качнул головой.
- Авторитета тебе не хватает, Федя. Коллектив над тобой смеется, всерьез не воспринимает. Как ты будешь ими управлять? – он похлопал Федора по плечу и чуть склонившись пробормотал, - я ведь и сам таким был когда-то. Да, да. Всем хотел угодить, обидеть боялся. А потом женился…. И карьера в гору пошла. Знаешь, кто нас делает сильнее?! Ради кого мы готовы горы свернуть?! Правильно, ради женщины. Может, и тебе, Федор, тоже пора?
- Жениться? – нерешительно уточнил тот. Павел Иванович кивнул, снова похлопал его по плечу.
- Старшим я тебя пока не поставлю, ты уж не обессудь. Придется молодого временно оформить, Сидорова, а там, как пойдет.
Проводив начальника грустным взглядом, Федя покосился в сторону мастерской и отправился прямиком в цех. Он остался без обеда, а к концу рабочей смены так увлекся устранением поломки, что задержался на работе на целый час.
Сил осталось лишь на то, чтобы добраться до дома, накормить маму-кошку, пересчитать спящие комочки и рухнуть в кровать. Пустой желудок Феди урчал. На утро показалось, что его живот и вовсе к позвоночнику прилип.
В этом Федор убедился, когда приехал в субботу к маме и надел рабочие штаны, в которых щеголял по огороду. Они спадали с него. Приходилось все время придерживать пояс рукой.
- Ну, вот, - ахнула Тамара Сергеевна, извлекая из шкафа пакет, - а я тебе тут трусишки на рынке купила. И что теперь делать, Федь? Менять?
- Во-первых, не трусишки… - Федор побагровел от стыда, глядя на разложенные матерью семейные трусы, - убери это и унеси туда, где взяла! И на будущее, мама… Хватит! Хватит лезть в мою жизнь! Тебя в ней слишком много! Надо мною уже все смеются. Повышение мне не светит, жениться я тоже не смогу. Знаешь, почему? Потому что я женат на тебе!
Федя понял, что слегка перегнул, когда мать затолкала трусы обратно на полку, всхлипнула и скрылась на кухне. Утешать ее он не стал. Сам пребывал в такой ярости, что готов был рвать на себе волосы. Федя вышел во двор, сел в траву, низко склонил голову над землей, размышляя о жизни. И вдруг услышал позади шевеление веток и тихий озорной голосок:
- Дядя Федор?! Ку-ку…