Матвей Павлович тяжело дышал. В какой-то момент Есении показалось, что он и вовсе задохнется. Она подложила под его голову еще одну подушку и принялась бродить от окна к окну в ожидании прихода врача.
В дверь постучали. Порог переступила пожилая женщина. Она заметно удивилась, увидев возле Палыча молодую незнакомку, корректно промолчала и начала осмотр.
🔄Начало истории
- Эх, Мотя, Мотя…. – Вздохнула врач, - довел ты себя до ручки. А я ему говорила, езжай в райцентр, ложись в больницу и обследуйся нормально. Сначала он бронхит запустил. Потом пневмонию на ногах перенес…. Бедняга, как жену похоронил, в работу ударился, а на здоровье свое наплевал. А вы, кстати, кем ему приходитесь? – Задала она вопрос между делом.
- Я? Я… никем, - Есения смущено повела плечами, посмотрела на Матвея Павловича сквозь слезы и добавила, - я его друг. Меня зовут Есения…
- А я Мария Степановна.
- Мария Степановна, выпишите мне необходимые лекарства, я все куплю…
- Хм… да разве ты заставишь этого упрямца таблетки глотать?
- Заставлю!
- Ну… раз так! Выписать-то недолго, а вот найти их в нашей аптеке сложно.
- А я Яшку в город отправлю. Он купит.
- Яшку? Этого бездельника? – Мария Степановна недоверчиво ухмыльнулась, выписала рецепт и распрощалась, пообещав, что зайдет на днях проверить состояние Палыча.
- Старая ворчунья, - послышалось бормотание из комнаты. Есения вернулась назад и воодушевленно улыбнулась, радуясь тому, что хозяин дома пришел в себя.
- А вы, Матвей Павлович, безответственный трудоголик! Да, да. И не спорьте. Работаете на износ, помогаете всем вокруг, а о себе совсем не думаете, - Есения принесла ему стакан воды и заставила выпить до дна, придерживая затылок ладонью, - но теперь все будет по-другому. Как только Яшка с рынка вернется, я его в аптеку отправлю. Будете пить у меня лекарства, как миленький.
- А шебутного Яшку ты, стало быть, за прилавок поставила? – Прохрипел он, тускло улыбаясь. Глаза Матвея заискрились, - ну, ты, Есенька даешь, у него же семь классов образования.
- А вы об этом пока не думайте, вам сейчас лечиться надо, а Яшку я считать научу.
- Ишь, ты… какая… - он громко покашлял. Долго следил глазами за снующей по дому Есенией и снова уснул.
Яша вернулся после обеда. Он смело вошел в дом и с размахом бросил на кухонный стол вырученные деньги.
- Вот. Все продал, - похвастался он, искоса посматривая на плиту. Похвалив парня, Есения усадила его за стол, накормила, а после протянула ему рецепт.
- Яшенька, миленький, выручай. Снова нужно в город съездить, Матвею Павловичу лекарства купить.
- Сделаем, - кивнул он, сгребая со стола рецепт и деньги. Есения вышла его проводить, держа на руках Настю, услышала со стороны теплиц мужские голоса и нецензурную брань. Заглянула к ним.
Четверо мужчин расположились в углу теплицы, один из них тасовал колоду карт.
- У вас обед? – Поинтересовалась Есения, укачивая Настю. Они посмотрели на нее, как на пустое место, и продолжили играть. Есения прошлась по длинным рядам, оценивая масштаб работы, вернулась к ним и снова задала вопрос, - на сегодня работа окончена?
- А мы еще не начинали, - отозвался один из мужчин, оценивая ее насмешливым взглядом с головы до ног, - Палыча же нет.
- А без Палыча вы работать не можете? Кто у вас тут главный?
- Мы все. Все главные, - он громко заржал, его хохот подхватили другие, и Есении пришлось уйти, пока они не разбудили дочку.
Думая о том, как привлечь этих бездельников к работе, она отыскала в сумке слинг. Зафиксировала его на груди, положила в этот кокон Настю и вновь переступила порог теплицы.
Голоса мужиков стихли. В свободных руках Есении оказалось чистое десятилитровое ведро. Она поставила его между рядами, чувствуя на себе четыре пары любопытных глаз, и принялась собирать урожай.
- Что-то, мужики, засиделись мы с вами, - сказал один из рабочих, нехотя вытягиваясь в полный рост, - пойдемте, что ли… разомнемся немного, а то ноги уже затекли.
Есения расстроено сдвинула брови, когда все четверо покинули теплицу. Проследила за ними грустным взглядом до самых ворот. Мужики подошли к прицепу, сбросили тент и с рьяным энтузиазмом принялись выгружать пустые ящики, привезенные Яшкой с рынка.
Работа закипела. И продолжилась в том же ритме всю последующую неделю, пока Матвей Павлович болел. С вечера мужики загружали прицеп, утром Яшка вез товар на рынок, остальные продолжали трудиться в теплицах, а Есения вела строгий учет.
В день зарплаты она раздала рабочим конверты, поблагодарила их за труд, в особенности Яшку. Они расположились в беседке. Есения напекла пирогов с мясом, разлила по кружкам чай. В теплой, дружеской беседе они просидели до темна. Настя кочевала из рук в руки, позволив Есении отдохнуть, Яшка травил анекдоты, хохоча над ними громче всех.
В какой-то момент он резко умолк, вскочил с лавки и радостно закричал, глядя куда-то в темноту:
- Палыч! Смотрите, Палыч поднялся!
- Палыч, Палыч… - прохрипел хозяин дома, приближаясь к беседке. Он был еще слаб, но мужественно держал осанку, сохраняя при этом суровый, вдумчивый вид. Матвей Павлович вышел на свет, приземлился на место, освобожденное Яшкой. Схватился за пирог и принялся медленно его жевать.
Есения придвинула к нему кружку с чаем.
- Вы как?
- Ничего, Есенька. Поживу еще немного, благодаря тебе, - он посмотрел на нее особенным теплым взглядом, перевел его на остальных и строго спросил, - у вас как? По какому случаю праздник?
- Так вот, Палыч! – Яшка помахал конвертом, - зарплату нам Еська раздала, еще и пирогов напекла. А мы, между прочим, рекорд по выручке побили…
- Так, во-первых, не Еська… - перебил его хозяин, - а Есения…
- Александровна… - добавила та, поймав вопросительный взгляд.
- Есения Александровна. А во-вторых, - он хрипло покашлял и неожиданно для всех улыбнулся, - спасибо вам, мужики…
Работяги вновь зашумели, радуясь выздоровлению Палыча. Выпили еще по кружке чая и разошлись по домам.
Есения отправила Настю спать. Разложила на столе чеки, бумаги и вырученные деньги, чтобы отчитаться перед Матвеем. Он молча слушал, глядя прямо в глаза.
- Вот, смотрите… - Есения повернула экран ноутбука, тыкая пальцем в таблицу, - здесь вся выручка. Здесь затраты. Часть ушла на зарплаты мужикам, часть на бензин, а еще я присмотрела новые сорта в интернете. Если завтра закажем, через неделю привезут.
Она оторвала свой взгляд от экрана, поняла, что он туда ни разу не взглянул, и раскраснелась.
- Что с вами, Матвей Павлович? Плохо? Может, вам лучше прилечь?
- Есенька… - он тяжело вздохнул, придвинул стул и с осторожностью накрыл ее кисть своей огромной, дрожащей от слабости ладонью, - где же все-таки твой муж? Расскажешь?
- Мы с ним не успели расписаться, - тихо ответила Есения, - я узнала, что он мне изменил и сбежала.
- Значит, он не знает, где ты сейчас?
- Нет, не знает. И не должен знать. Я никогда его не прощу.
Сердце защемило. Есения поникла, уставилась куда-то в пол, вспоминая Влада. Перед глазами встал его образ, взгляд любимых глаз. Безумно хотелось разрыдаться…
- Есенька, а ты бы замуж за меня пошла? – неожиданно выдал Матвей Павлович.
- Что? – она распахнула глаза.
- Ты не бойся, я без всякой задней мысли. Да, и куда мне, больному старику…. Переживаю я за вас с Настей. Ты меня с того света достала, но надолго ли, не известно. А если завтра помру… выгонят вас с дочкой на улицу, а теплицы мои снесут. Если согласишься за меня пойти… будешь здесь хозяйкой, я все имущество на тебя перепишу…
- Матвей Павлович, мне ничего от вас не нужно!
- Знаю, Есенька, вижу, что ты – бескорыстная, добрая душа. Ты бездельников моих заставила работать, новые сорта нашла, обо мне заботилась…. – Матвей Павлович улыбнулся, - я бы с тобой до конца дней своих прожил и умер со спокойной душой, зная, что моя фазенда в надежных руках. Ну? Есенька. Решайся. Что скажешь? Согласна? Или нет…