Ревизия гардероба часто включает в себя ещё и разбор шкатулок. То, что клиент обычно может мне доверить — это всевозможная бижутерия, поделочные камни и так далее. Иногда мы определяем часть на выброс или на отдачу. Иногда клиентки готовы пересобрать старые бусы в более актуальный вид. Вот, например, этот новый тренд на колье, где спереди замочек, а половина нити заменена на широкую цепь, очень легко повторить. И старая бирюза, нефриты, даже гематит интересно раскрываются с новой фурнитурой.
Но однажды клиентка, назовём её Натальей, вытащила из большого ящика с азиатскими украшениями бархатный мешочек. Бархат был не современный, а как будто рытый. Пушистый, очень плотный и непривычно мягкий. На ладонь Натальи выпал тускло-золотой браслет с тёмными зернышками по центру.
— От бабушки достался, — похвасталась она, передавая его мне.
Браслет был натурально как у Куприна. Серебряный, дутый, со стершейся уже местами позолотой. Вряд ли дорогой даже по тем временам. Часть камней была матовая, будто оплавленная. Несколько в центре, с гладкой поверхностью, выглядели гораздо более качественными.
— Ничего себе! У вашей бабушки ещё и сталкер Желтков, наверное, свой собственный был? — изумилась я.
— Представьте себе, был! С другой фамилией, разумеется. И роман у них был вроде ролевой игры, в пятидесятых. Душераздирающая история, — Наталья закатила глаза и рассмеялась. — В двадцать лет всё это жутко драматичным кажется.
— В смысле, вам казалось?
— Нет, это у них был роман в двадцать лет. Он ходил за ней по пятам, она дала ему от ворот поворот. Ну… и он потом уехал на север, — пожала плечами Наталья. — А браслет после бабушки мне достался.
Я представила себе этот роман очень молодых и страшно интеллигентных юноши и девушки. Оттепель, поголовное увлечение самопальной поэзией и авторской песней. Свидания в трамваях и кино. «Солнышко лесное» летом и лыжи зимой…
— Они учились вместе? — спросила я.
Наталья покачала головой:
— Точно не знаю. Вроде, да. Но бабушка вообще замуж не хотела. Она и маму-то поздно родила. Остепенилась, наверно.
В наступившей вдруг тишине было слышно, как идёт секундная стрелка в часах на стене. Браслет матово поблёскивал на куче мутноватых индийских нефритов.
— Вы хотите от него избавиться? — догадалась я.
Наталья на минуту замолчала.
— Мне тяжело его видеть, — сказала она наконец. — Выбрасывать нельзя. Это все же история. Носить нельзя, он просто никакой. Хранить… сил моих больше нету. Может, вы заберёте?
Я непроизвольно спрятала руки за спину. Чужая реликвия — чужая судьба. Ещё безответной любви мне не хватало. В этот момент мне показалось, что в комнате мы не одни. Как будто позади моей клиентки возник образ юноши, который грустно улыбнулся и развёл руками: «Не угодил!»
Не угодил ни бабушке, ни внучке. Бабушка не поняла цитаты, а он ведь так точно выбрал! А может, поняла и не оценила. Может, посчитала жест слишком сентиментальным, а мужчину — слабым. Может, она вообще никого никогда не смогла полюбить.
Но браслет все перенёс и всех пережил. Так и лежал этот печальный подарок в семье гордой девушки почти семьдесят лет.
«Я попробую тебе помочь,» — сама не зная, почему, пообещала я. А вслух спросила:
— Наталья, а если бы он подарил вам такой браслет, который вам точно понравится, вы были бы ему рады?
Юноша с надеждой перевёл на неё взгляд. Клиентка прокручивала в уме варианты.
— Если бы он был потоньше, посовременнее, тогда я, возможно, смогла бы его носить… или хотя бы хранить.
Воздух в комнате стал как будто легче. Юноша растворился, шепнув: «Я ещё приду». Остаток вечера мы провели за поиском картинок, как можно было бы перекроить бабушкин браслет, если только ювелир не найдёт на нем особо ценного антикварного клейма.
——-
Обычно такие истории заканчиваются ничем. Клиент обещает найти ювелира, портного, кого угодно самостоятельно. Но если я не сопровождаю процесс от и до, то наваливаются дела, а потом неохота, и проект ложится в долгий ящик. Но здесь я не могла быть рядом — это была очень короткая рабочая сессия в Петербурге, и уже на следующий день я должна была ехать домой. Садилась в поезд, заранее похоронив надежду. Наталья, конечно же, положит браслет в уголок шкатулки и забудет про него. Или отнесёт к мастеру, но спустит на тормоза. Случайно потеряет. Да мало ли! Но это не моё дело. Люди — это люди. Их судьбы — это их судьбы. Их вещи и их любовь.
Однако через полтора месяца Наталья прислала весточку. Она написала мне на электронную почту (дело было давнее, ICQ уже умерла, но из мессенджеров был только Скайп), что очень быстро нашла ювелира и как-то моментально созрел эскиз.
Ни малейших препятствий в проекте не было: «Будто Боженька провёл!» — писала Наталья. И ювелир-то был приятный, и деньги за работу неожиданно посильными, и результат изумил.
Даже зернистое, замыленное фото давало понять, насколько хорошо удалась переделка. Вместо грубого дутого серебра на снимке поблескивала тонкая сеть пчелиных сот в свежей позолоте. Тут и там, в хаотичном порядке, к ней были пристроены прежние же гранаты.
«Он даже отполировал те, что были похуже. Теперь они выглядят гораздо более качественными!» — похвалила мастера Наталья. — «Извините, что фото в темноте. Я все забывала для вас браслет сфотографировать. Сегодня он гуляет в Мариинке!»
Изящная рука с браслетом действительно угадывалась на фоне бархатного кресла и краешка вечернего платья. Его мы как раз тоже покупали в тот заезд, но это было не важно.
Важно было другое.
Рука моей клиентки с браслетом была вложена в другую руку, широкую, мужскую. Они держались так крепко и так хорошо, что от одного взгляда на это нечёткое фото сердце пело. А я-то мыслила её одинокой. Наталья ведь говорила, что никем не интересуется и хочет быть одна.
«Это очень странно, ведь я ни в чем не виновата. Но мне кажется, что тот мужчина, которого послала бабушка, нас простил,» — писала Наталья. — «Если бы он увидел свой подарок сейчас, он был бы очень доволен. Мне кажется, что он очень хотел порадовать бабушку, но не знал, как. А она сама не сказала. Она была сложная, гордая. Вы меня простите, пожалуйста, я пишу вам и почему-то плачу. Мне кажется, что меня кто-то от чего-то освободил, хотя я ничего никогда на себя не брала.»
Перед моим внутренним взглядом ещё раз возник тот загадочный юноша из пятидесятых. Весёлый, довольный, он улыбнулся на прощание, сказал: «Наконец-то!» — и исчез.
«В добрый путь,» — пожелала я ему.
Иногда, чтобы порадовать любимую женщину, уходит семьдесят лет. Успевают родиться следующие поколения, их судьба даёт удивительную петлю, а в шкатулке всё ещё лежит какой-нибудь гранатовый браслет, который и выкинуть неловко, и носить нельзя.
У этой истории, конечно, было замечательно благоприятное разрешение…
Понравилась статья? Подписывайтесь на мой канал, ставьте лайки, отправляйте её друзьям! Чем больше отклик, тем больше полезных материалов я смогу для вас написать. Всем прекрасного дня и яркой недели!
