Христианство учит милосердию. Но святые отцы всегда подчеркивали: милость – это не просто действие, а разумное действие. Она должна исходить из любви, но любовь не исключает рассуждения. И иногда именно рассуждение показывает, что внешняя милостыня может принести человеку больший вред, чем отсутствие помощи.
Святитель Иоанн Златоуст писал, что милостыня, совершаемая без различения, «может укрепить в человеке то, что губит его». Это звучит непривычно. Мы привыкли думать: если дал – сделал добро. Но добро, совершенное без внимания к тому, кому оно направлено, становится лишь внешним жестом. Человек получает не поддержку, а разрешение продолжать путь, который разрушает его.
Священное Писание соединяет милость с истиной: «Милость и истина да не оставляют тебя» (Притч. 3:3). Это не пара противоположностей. Это указание на то, что милость без трезвости перестает быть милостью. Если дать человеку то, что укрепит его падение, – это не благотворительность, а непроизвольное участие в чужой гибели. Внешне жест может выглядеть добрым, но по сути он разрушителен.
Есть простые примеры, которые встречаются слишком часто. Когда человек выпрашивает деньги, и ему дают, хотя знают: эти деньги будут употреблены на то, что разрушает его и тех, кто рядом. Когда взрослого сына снова и снова "выручают", снимая с него последствия его решений, – и эта "милость" только продлевает его безответственность. Когда помощь оказывается не ради человека, а ради того, чтобы облегчить собственные чувства – избавиться от неловкости, чувства вины, страха выглядеть жестоким. Все это – формы действия, которое внешне похоже на добро, но внутри лишено рассуждения.
Святые отцы были предельно ясны: милосердие не может быть слепым. Оно должно служить человеку, а не его страстям. Василий Великий писал, что истинная милость – это та, которая ведет к пользе, а не та, которая удовлетворяет желание "помочь любой ценой". Преподобный Дорофей замечал, что помощь, оказанная без внутреннего внимания к человеку, может быть не служением ему, а способом самоутверждения того, кто помогает.
Это не означает, что презрение становится приемлемым. Презрение разрушает человека, делает его чужим и ненужным. Но есть разница между презрением и отказом поддерживать разрушительный путь. Один отказ исходит из холодности, другой – из ответственности. Презрение унижает; рассуждение удерживает от соучастия в чужом падении. Милость без различения делает человека зависимым. Милость с различением сохраняет его свободу.
Христианская традиция учит не тому, чтобы помогать всегда и всем одинаково, а тому, чтобы помогать так, чтобы помощь приводила к жизни. Иногда лучшая помощь – это поддержать человека словом, вниманием, временем, участием, а не материальным жестом. Иногда – предложить труд, а не деньги. Иногда – честно сказать, что повторяющаяся просьба уже не является нуждой, а стала привычкой. И иногда – пройти мимо, не потому что человек "не достоин", а потому что твоя помощь укрепит в нем то, что его разрушает.
Эта тема непроста, потому что требует ответственности. Милостыня легкая – только внешняя. Настоящая милость – та, которая видит человека целиком. И иногда именно она говорит: нельзя поддерживать то, что ведет к погибели. Такой отказ не есть жестокость. Это верность истине, без которой милосердие перестает быть добром.
🌿🕊🌿