"Не хо­чу знать, ко­г­да ты при­дёшь - мне нра­вит­ся спон­тан­ность"

Источник фото: gazeta.ru

Очень ма­ло кто идет в балет сам. В ос­нов­ном это де­ти, ко­то­рые ви­де­ли ба­лет по те­ле­ви­зо­ру или в те­а­т­ре. А в основном при­во­дят­ся ро­ди­те­ля­ми: ли­бо ма­ма ко­г­да-то хо­те­ла тан­це­вать, ли­бо ма­мы хо­те­ли убе­речь сво­их де­тей от ар­мии. В 80-е годы это бы­ла очень ва­ж­ная вещь, ко­г­да шла вой­на в Аф­га­ни­ста­не.

Я сам за­хо­тел. Я со­вер­шен­но не по­ни­мал, что я де­лаю. Мне про­с­то очень хо­те­лось на сце­ну, и ба­лет был са­мым бы­ст­рым спо­со­бом по­пасть ту­да. Кро­ме то­го, я с дет­ст­ва по­нял раз­ни­цу ме­ж­ду про­фес­си­о­наль­ным те­а­т­ром и са­мо­де­я­тель­но­стью. Во­к­руг ме­ня бы­ло очень мно­го де­тей -- кто-то в ан­самб­ле тан­це­вал, кто-то пел. Я хо­дил смо­т­реть, что они там де­ла­ют, и мне все это не нра­ви­лось. Я по сей день к са­мо­де­я­тель­но­сти от­но­шусь очень на­сто­ро­жен­но. Очень ува­жаю лю­дей, ко­то­рые де­тям да­рят те­п­ло и пы­та­ют­ся их че­му-то на­у­чить, но я ка­те­го­ри­че­с­ки про­тив лю­би­тель­щи­ны. Как пра­ви­ло, са­мо­де­я­тель­ность очень пор­тит тех де­тей, ко­то­рые по­том пы­та­ют­ся за­ни­мать­ся чем-то про­фес­си­о­наль­но. По­то­му что очень ва­ж­но пра­виль­но сра­зу по­ста­вить ру­ки, но­ги, спи­ну, го­лос. Не все­гда это мо­ж­но сде­лать в круж­ке. Ино­гда в са­мо­де­я­тель­но­сти бы­ва­ют лю­ди, ко­то­рые ге­ни­аль­но что-то мо­гут сде­лать по наи­тию, но наи­тие не все­гда хо­ро­шо. И ме­ня с дет­ст­ва это очень силь­но ко­ро­би­ло. Ко­г­да ма­ма пред­ла­га­ла -- мо­ж­но пой­ти в та­кой кру­жок или в та­кой, -- я ка­те­го­ри­ч­но не со­г­ла­шал­ся: ни в ко­ем слу­чае! Толь­ко на сце­ну про­фес­си­о­наль­ную, ни­ка­ких околь­ных пу­тей.

Ма­ма этого не хо­те­ла, очень со­про­ти­в­ля­лась. В Гру­зии ма­ма ни за что не от­даст маль­чи­ка в ба­лет. Это ка­та­ст­ро­фа. Это не муж­ское, это не­по­пу­ляр­но... Гру­зин­ская жен­щи­на, со сво­им до­мо­стро­ем…

Два са­мых ге­ни­аль­ных че­ло­ве­ка, ко­то­рые сде­ла­ли ре­во­лю­цию в ба­ле­те ХХ ве­ка -- оба гру­зи­ны: Вах­танг Че­бу­ки­а­ни и Джордж Ба­лан­чин. Ма­му это не убе­ж­да­ло, но мое же­ла­ние бы­ло очень силь­ным. По­э­то­му она ме­ня по­слу­ша­ла и по­ве­ла «по­ка­зы­вать». Вот ес­ли ска­жут, что спо­соб­но­сти есть, то­г­да по­смо­т­рим. Но ко­г­да ме­ня по­ка­за­ли, там все ста­ли кри­чать, что я вун­дер­кинд. У ме­ня бы­ло та­кое те­ло со­вер­шен­ное для то­го воз­рас­та, ко­г­да у дру­гих де­тей оно еще не сфор­ми­ро­ва­лось. А ме­ня при­ро­да взя­ла и са­ма сде­ла­ла. Ма­ма не ста­ла со­про­ти­в­лять­ся. Ей с са­мо­го на­ча­ла объ­я­с­ня­ли, что у ме­ня не­ор­ди­нар­ные спо­соб­но­сти. Ес­ли все ос­таль­ные де­ти та­кие-ся­кие, то из ме­ня мо­жет по­лу­чить­ся толк и ме­ня обя­за­тель­но ну­ж­но вез­ти в Мо­с­к­ву.

В Со­вет­ском Со­ю­зе, в от­ли­чие от Гру­зии, это бы­ла очень пре­сти­ж­ная про­фес­сия -- ар­тист ба­ле­та. Ма­ме объ­я­с­ни­ли, что у ме­ня бу­дет шанс по­пасть на ми­ро­вую ор­би­ту. Для нее это бы­ло ва­ж­но. За­дол­го до мо­е­го ро­ж­де­ния она ра­бо­та­ла на Об­нин­ской АЭС. В на­ча­ле 60-х там про­изо­шел взрыв, как в Чер­но­бы­ле. По­гиб­ло мно­го лю­дей, в том чи­с­ле ма­мин муж. И тех, кто имел хоть ка­кое-то от­но­ше­ние к со­бы­ти­ям, де­пор­ти­ро­ва­ли или за­пре­ти­ли вы­езд за гра­ни­цу. К по­с­лед­ним от­но­си­лась и ма­ма. Она очень то­с­ко­ва­ла, по­то­му что обо­жа­ла пу­те­ше­ст­во­вать. Ей очень хо­те­лось, что­бы я мог вы­ез­жать за гра­ни­цу.

Я очень хо­тел попасть в Москву. Тби­ли­си ни­ко­г­да осо­бен­но не лю­бил. Я там вырос, но ка­ни­ку­лы про­во­дил в Мо­с­к­ве -- те­а­т­ры, му­зеи. Мне там бы­ло ин­те­ре­с­нее. По­с­ле Мо­с­к­вы Тби­ли­си ка­зал­ся та­ким ма­лень­ким, хо­тя он мил­ли­он­ник. Он пре­кра­с­ный, очень те­п­лый, древ­ний, но ис­кус­ст­вен­ный в от­но­ше­ни­ях. Там очень ва­ж­но, из ка­кой ты се­мьи, ка­кая у те­бя ро­до­слов­ная, это Кав­каз. И по сей день в Тби­ли­си, ес­ли вы не при­на­д­ле­жи­те ге­не­ти­че­с­ки к оп­ре­де­лен­но­му клас­су, вы ни­ко­г­да ту­да не по­па­де­те, да­же ма­т­ри­мо­ни­аль­но. Есть ари­сто­кра­ты -- и есть мас­сы. Ие­рар­хия ос­та­лась. Ни­че­го не из­ме­ни­лось в сре­д­не­ве­ко­вых тра­ди­ци­ях.

Я нор­маль­ный -- обы­к­но­вен­ный, ти­хий... ко­г­да не за­хо­дят на мою тер­ри­то­рию! Вот тут про­яв­ля­ет­ся кав­каз­ская кровь: я взрыв­ной, мо­гу и до ру­ко­при­клад­ст­ва дой­ти. Очень пря­мой: не люб­лю льстить и ли­це­ме­рить, хо­тя ин­т­ри­гу обо­жаю. А ес­ли счи­та­ют, что у ме­ня труд­ный ха­ра­к­тер -- и за­ме­ча­тель­но, зна­чит, не ри­ск­нут под­хо­дить бли­з­ко! Как без ха­ра­к­те­ра? Вы взгля­ни­те на спи­сок мо­их на­град -- мо­жет бес­ха­ра­к­тер­ный все это за­ра­бо­тать?

В дет­ст­ве мне нра­ви­лось, что я родился 31 декабря, а сей­час нет. Я во­об­ще не люб­лю празд­ни­ки. Не знаю, по­че­му. Бы­ва­ет, ино­гда встре­тишь­ся с при­ят­ны­ми людь­ми, и это луч­ше, чем ка­кой-то празд­ник. Про­с­то по­си­де­ли в ка­фе или ре­с­то­ран­чи­ке… Мне боль­ше нра­вит­ся спон­тан­ность. Хо­тя мой лю­би­мый Сент-Эк­зю­пе­ри пи­сал: «Я дол­жен знать, ко­г­да ты при­дешь, по­то­му что я дол­жен при­го­то­вить свое серд­це для это­го сюр­при­за». Не хо­чу знать, ко­г­да ты при­дешь -- мне нра­вит­ся спон­тан­ность. И мне очень нра­вит­ся, ко­г­да ис­по­л­ня­ет­ся то, че­го ждешь. Но это так ред­ко бы­ва­ет… Ни у кого не сбылось все, что он загадал.

Николай Цискаридзе ро­дил­ся в 1973 го­ду в Тби­ли­си. В 1984 го­ду на­чал учить­ся в Тби­лис­ском хо­рео­гра­фи­че­с­ком учи­ли­ще. В 1987-м -- Мо­с­ков­ском. В 1992 го­ду был при­нят в труп­пу Боль­шо­го те­а­т­ра. В 1996 го­ду окон­чил Мо­с­ков­ский го­су­дар­ст­вен­ный хо­рео­гра­фи­че­с­кий ин­сти­тут. Стан­це­вал ве­ду­щие пар­тии на луч­ших сце­нах ми­ра. С 2014 года возглавляет Академию русского балета имени Вагановой в Санкт-Петербурге.

Подпишись на наш канал, продолжение ЗДЕСЬ!

Беседовала Яна Плот­ни­ко­ва (с) "Лилит"