С некоторым изумлением и оторопью слежу за дискуссией последних дней об увольнении одного известного телеведущего с известного телеканала, ныне базирующегося за пределами необъятной. Эта дискуссия, как и все похожие дискуссии последних дней, является многоуровневой и сложной, и в ней, несомненно, есть свои бенефициары, явно подкарауливавшие этот шанс и с выгодой для себя его использовавшие.
В ней, конечно, есть переживающие огромное горе и травму люди, для которых просто невозможно взглянуть на ситуацию под каким-то иным углом, чем угол постоянного ощущения причиняемого им ущерба, который ни на минуту не прекращается. С этих людей, в отличие от первых, и спроса никакого нет, откровенным злодеем будет тот человек, кто запретит им говорить все, что им угодно, и хотя бы так ненадолго выплеснуть и высказать свою боль.
И есть, как мне кажется, в этой дискуссии еще одна, очень важная составляющая, которая связана с гранями этики – а точнее, с почти микроскопическими тонкостями восприятия добра и зла. Эти самые тонкости, которые являются очень зыбкими, постоянно меняются и колеблются, на мой взгляд, и являются тем фактором, который в тот или иной момент времени характеризует сущность человека, говорит нам о том, к добру он в этот момент склоняется или к злу.
Что это за грани? Это, прежде всего, тонкое понимание, если хотите, чувствование контекста происходящего. Человек, не умеющий или не желающий чувствовать этот контекст, будет в своих оценках, что называется, «рубить с плеча», не желая отдирать уже намертво им кому-то приклеенные ярлыки. Раз кто-то задекларировал себя как злодей, показал всему миру, что находится на «темной стороне», значит, он ни в каком случае уже не может сам оказаться жертвой.
Контекст, в котором этот злодей может оказаться жертвой, еще даже не успев, в сущности, совершить какое-либо злодейство, этими «рубильщиками» просто не рассматривается, он для них просто не существует. Есть некая «темная» общность, а раз человек принадлежит к этой общности, то и говорить тут не о чем.
Вторая и самая важная, на мой взгляд, грань, о которой можно говорить в этой этической дискуссии, представляет собой грань милосердия – тонкое искусство уметь сострадать именно тому, кто в этот момент страдает, тому, о ком именно в этот самый момент идет речь.
Каким бы ни был злодеем злодей, он однозначно заслуживает справедливого наказания. Но его можно пожалеть, ему можно посочувствовать, если его состояние вызывает у кого-то такую эмоцию. Это милосердие, это сострадание и есть человечность, которая отличает доброго, гуманного человека от злобного и негуманного.