Мы продолжаем рассказывать об инструментах, помогающих создателям историй делать художественные тексты интересными и удерживающими внимание читателя / зрителя.
Итак, сначала определение. Разрядка смехом — это такой специальный сторителлерский прием. Такой же как ненадежный рассказчик, рояль в кустах, макгаффин, клиффхэнгер или, скажем, «красная селёдка».
Состоит он в том, что автор включает в произведение комедийного персонажа (а то и нескольких) / комедийные сцены не потому что они нужны для сюжета, а потому что надо снизить напряжение и как-то эмоционально разрядить атмосферу.
Мы давно привыкли к текстам и фильмам, где смешивать смех со слезами вполне себе в порядке вещей (см. Драмеди). Но так было далеко не всегда.
Скажем, в Древней Греции трагедию запрещали разбавлять комедийными эпизодами. Считалось, что это убивает пафос произведения и делает его менее сильным эмоционально.
В Средние века это правило иногда нарушалось во время народных представлений. А начиная с эпохи Возрождения табу и вовсе отменили (вспомните Сервантеса и его «Хитроумного идальго Дона Кихота Ламанчского»).
В наши дни никто уже не станет недоумевать, наткнувшись на явно комическую сцену или персонажа в серьезном произведении. Юмор позволяет мозгу немного «перевести дух» между напряженными моментами повествования.
Теперь несколько слов о том, как это работает.
Чаще всего роль юмористической разрядки отводится второстепенному персонажу. Это логично, ведь если главный герой быстро станет посмешищем, вам потом труднее будет сделать из него драматического персонажа или, скажем, героя-любовника. Сопереживание читателя будет уже не тем. Людям может оказаться слишком сложно преодолеть первое впечатление.
А вот если штатным смехоразрядником станет потешный спутник главного героя, это открывает массу возможностей для сюжета. Причем чем сильнее будет контраст с серьезным протагонистом, тем более запоминающимся станет их дуэт.
Скажем, в романе Шолохова «Поднятая целина» эта роль досталась деду Щукарю. Нелепые ситуации (начиная с памятного переедания во время забоя скота и заканчивая уморительной демагогией на партсобрании), его специфический юмор и язык — все это работает на снятие напряжения и эмоциональную перезагрузку читателя. На превращение объемного текста во вполне доступное произведение.
Щукаря даже не поворачивается язык назвать второстепенным персонажем. Он, вероятно, первое что вы вспомните, если решите оживить роман в памяти.
Еще один яркий пример — это, разумеется, кот Бегемот из нетленного Булгаковского opus magnum. Хулиганское проказливое создание одним лишь своим появлением разряжает обстановку.
Многое в создании такого характера напрямую зависит от комического дара автора и умения насытить язык персонажа тем, что потом запомнится.
«Маэстро, урежьте вальс!», «Не шалю, никого не трогаю, починяю примус» — по числу меметических фраз Бегемот проиграет Остапу Бендеру, но по народной любви он определенно с ним в одной весовой категории.
Минус таких персонажей в том, что по самой своей сути они обязаны быть более плоскими и двумерными, чем главный герой. Ведь они и созданы лишь для того, чтобы его оттенять и подбадривать. Если вы начнете развивать смехоразрядника в сложную фигуру, он просто перестанет выполнять свою функцию. Также он оттянет на себя слишком много внимания и основная линия перестанет быть интересна читателю. Будьте бдительны, распределяя «вес» характеров в своем произведении. Лучше для крутого комичного персонажа потом написать отдельное произведение-спинофф.
Спасибо, что добрались до этого места. Если чтение вам понравилось или вы сочли его полезным, то ставьте лайк и подписывайтесь на наш канал.
