Глава 77
Порой к местам, где появлялся Костик, добавлялась библиотека. Там он обожал смотреть тайком, как корпят над книжками и журналами хорошенькие отличницы. Сидят, с умным видом тонкими пальчиками листочки переворачивают. Мордашки такие задумчивые, просто загляденье! Но на то, чтобы подойти и познакомиться, у ботана не хватало смелости. Он даже не представлял себе подобную сцену: вот встаёт, подходит к какой-нибудь красавице (они тут все ему такими казались) и произносит нечто вроде «Девушка, вашей маме зять не нужен?»
Его проще было поставить к кирпичной стенке и расстрелять, чем заставить заговорить с понравившейся незнакомкой. Смерть он бы принял стоически, но как так можно – просто подойти и сказать что-нибудь незнакомому человеку? Да еще девушке?! А тем более – симпатичной?! Уму непостижимо! Для Костика, в отличие от Вити, это было табу. То ли дело приятель! Тот знакомился с кем хотел и когда хотел. Хотя бы в автобусе или маршрутке. Или просто на улице.
Костик знал, что даже будучи женатым человеком, Витя мог завести разговор с понравившейся девушкой. Только дальше болтовни дело не шло. До недавнего времени, пока на его жизненном пути не повстречалась та самая Юля, из-за которой приятель голову настолько потерял, что бросил жену с ребёнком. Но, хотя Костику это было и неприятно, и за Катю обидно, он не считал подобное поведение Вити поводом для прекращения их отношений.
Вот будь Катя его, Костика, сестрой, тогда другое дело. Ну, а раз нет…
Потому, узнав о том, что поход в ночной клуб будет проходит в компании, Костик рванулся одеваться. Но сначала – бриться. А горячей воды-то и нет! Потому как отключили. Что делать, и времени осталось мало. Схватил толстяк помазок, взял безопасную бритву, да и давай с холодной водой щетину соскабливать, рискуя вместе с ней снять участок физиономии. Но желание махнуть в ночной клуб и познакомиться с загадочной Оксаной, подругой Юли, было куда сильнее.
Спустя десять минут все было кончено. Костик стоял с гладко выбритым лицом, которое напоминало поле брани: все было в красных отметинах. Пришлось еще несколько минут потратить на то, чтобы успокоить раздражение. Затем он спешно намазал лицо кремом после бритья, нацепил штаны и рубашку: брал из шкафа не то, что стильно. Таких вещей в его гардеробе отродясь не водилось. Принципов в отношении одежды у Костика было два: налезает и удобно сидит.
Потому его совершенно не смущало, что летом он надевал сандалии поверх чёрных носков, летом мог нацепить классические брюки строгого покроя, а сверху – разноцветную гавайскую рубаху. Словом, носил что попало, нисколько не разбираясь в том, что с чем носят и что к чему подходит. Может, в этом и была одна из причин, почему девушки не спешили с ним знакомиться: выглядел-то Костик порой самым настоящим чудиком. Нечто вроде городского сумасшедшего.
Да еще предпочитал носить учебные принадлежности не в сумке, а в целлофановом пакете. Который, если начинал рваться от ветхости, он тщательно заклеивал скотчем. Вот кто с таким на свидание пойдет? Это уж не говоря о пухлом телосложении и склонности к дешевому парфюму, который он периодически покупал на вещевом рынке.
Ладно бы просто покупал, так ведь нет: брызгался им так обильно, что за Костиком на целый километр тянулся чрезмерно ароматный шлейф. О том, что он тут прошел несколько минут назад, по одному запаху можно было догадаться. И вот теперь, хотя на улице была почти ночь, а в ночном клубе как-то всем по барабану, чем и как ты пахнешь, Костик надушился от души и отправился пешком.
Потому что сумел выцыганить у родителей пятьсот рублей на развлечения, а на такси решил сэкономить. Да и зачем? В университет он привык пешком ходить и обратно тоже, дорога занимала всего-то тридцать пять минут – он специально однажды засекал время. Идти было не страшно: большую часть пути занимала длинная, тянущаяся почти на три километра аллея посреди двух широких магистралей.
Костик не шел, он буквально мчался. Ему страшно не терпелось узнать, что там за Оксана его поджидает. Правда, голос девушки как-то не понравился сразу: показался слишком нахрапистым, а толстяк таких не любил. Ему нравились тургеневские барышни, скромные и тихие. Тут же явно попахивало бой-девицей.
«Ну, как говорится, на безрыбье и рыбу раком», – скабрезно рассудил Костик. И сам себе улыбнулся: все-таки удивительный он тип! Вроде интеллигент. Никогда не выражается цензурно, а в его семье подобное вообще было не принято. Со всеми вежливый, корректный. Но порой в голове проносились такие пошлейшие шуточки и мыслишки, что Костику, если бы он их вслух сказал, долго потом пришлось оправдываться за свое неадекватное поведение.
Потому он, если что и придумывал развязное, то никогда не говорил. Разве что Вите, когда речь заходила о женских прелестях. Но и ему обычно не было смысла такое озвучивать: не ценил он чужой юмор, а вернее, попытки шутить своего приятеля. Почему-то любые другие шутки тому нравились, а когда Костик пытался из себя юмориста корчить, – нет.