Когда голод пришёл, деревенские ещё что-то пытались сделать.
Но словно кто наслал на них нехорошее - посевы гибли, земля не родила. Скот падал, дичи в окрестных лесах совсем не водилось. Кормились кореньями и грибами, так разве ж на этом долго протянешь? Особенно если детей полная хата.
А обозы с провиантом из большого города ждать приходилось очень долго. Так ещё не факт, что доедут: по дорогам разбойников было, как грязи. Опосля войны многие бродили по дорогам, не желая возвращаться к обыденной деревенской жизни.
Староста деревни единственный, кто знал, что на самом деле происходит. Он был уже очень стар, много лет жил и руководил этой деревней. Он видел, как уже четвёртое поколение подрастает, набирается сил и само уже жениться подумывает.
Жили они в глуши, у древней сосновой рощи на крутобоком холме. Староста часто выходил за околицу, дабы полюбоваться великолепными видами на бескрайний лес, который рос до самого горизонта.
Очень давно сюда пришли его родители и ещё несколько человек, которые не желали подвергаться дурным веяниям города, что медленно разрастался. Староста помнил, как ещё в детстве он один-единственный раз был в городе. Зрелище каменных стен и цветастых нарядов поразило его настолько, что когда они вернулись в родные края, он дал себе слово, что таких дурных веяний в его деревне никогда не будет.
Деревня жила словно в стороне от всего. И когда по земле война прошлась, меняя границы государств и пожирая целые села и небольшие города, этого даже никто из них не заметил. Жили и жили бы спокойно дальше, да стали появляться беженцы.
Конечно, не огромным количеством, но один или два человека в месяц появлялось. Измождённые усталые люди останавливались ненадолго, но, видя, что в деревне им совсем не рады, уходили дальше, в надежде найти лучшее место. Из леса они больше не возвращались.
Староста был уверен в том, что дальше леса нет ничего. И никого, поэтому без всякого зазрения совести даже не пытался отговорить беженцев от их пути.
Правда, несколько человек всё таки осели в их деревне. Женились даже, быстро в их размеренную жизнь влились. Староста поджимал губы, но не решался в семьи лезть, тем более чуть позже он пришёл к выводу, что свежая кровь для столь обособленного жилья очень даже неплоха.
Впрочем, не слишком хорошо это всё обернулось. Пришлые, оправившись, решили, что имеют право другим свои порядки навязывать.
А люди ж такие - кто слаще поёт, того и слушают. Вот и дослушались...
***
Староста же отшельником ушёл жить в рощу сосновую. Не было у него сил смотреть на то, как его собственная деревня превращается незнамо во что под наветом пришлых. Соорудил простую, но добротную землянку, выложил круг из камней вокруг своего жилища да зажил себе тихо да мирно. Благо, что дети помогли с обустройством. Детям-то что? Дедушку они очень любили за его сказки, коих он знал великое множество, да и времени не гнушался им уделять.
Много ерунды уже было в детских головах, но они всё равно к деду в рощу бегали. Откуда-то знали, что совершенно это безопасно для них, невзирая на то, что старые сосны каждый раз недовольно поскрипывали, стоило ребятне пробежаться под их ветками.
А ещё соорудил староста жертвенный камень у корней самой древней сосны. Ствол у неё был такой мощный, что разве что три мужика вместе могли его обхватить. На камне он ежедневно сжигал подношения для лесного Хранителя да чувствовал, что тот всё более и более недовольным становится.
И на охоту начали ходить не с копьями да с луками, как заведено издавна было, а с арбалетами. Этот неписанный закон был нарушен сразу, как только первый пришлый осел в их деревне, а среди его вещей обнаружились нужные запчасти. Ради смеху он перестрелял почти всех ворон в округе, и тогда уже из сосновой рощи начало истекать недовольство.
А ещё в деревне начали варить гадость крепкую, которая на разум человека влияла негативно и превращала его в животное, которое только мычать и могло невнятно, а потом человек мучался ещё день от головной боли да сухостью во рту. И главное - так часто этот напиток начали потреблять, что работа в полях простаивать начала, как и другие дела. И это тоже хранителя злило. Почитал он порядок и спокойствие, а ежевечернее веселье в деревне ему совершенно не нравилось.
Но терпение Хранителя окончательно лопнуло, когда на древние сосны покусились деревенские парни, которых пришлые науськали. Мол пора новые дома строить, и нечего с холма в нижний лес ходить, когда рядом сосны такие знатные.
Первое же сваленное дерево зашибло трёх человек, и староста, который пришёл на крики и рыдания, лишь головой покачал. Он понимал, что тут уже нет смысла что-либо говорить, посему просто бессильно наблюдал за тем, как давно привычный быт постепенно теряет свою налаженную структуру. Как разрушаются идеалы, которые они строили так много лет. Как его собственная деревня теряет своё спокойное очарование и превращается в... Да староста даже не мог нормальных слов подобрать, чтобы описать то, что теперь там творилось!
Да ещё к тому же пришёл в деревню голод. Хранитель окончательно разозлился на деревню, но давал им шанс исправиться.
Поначалу старосте казалось, что только он это понимает.
Но разве ж один человек может сделать что-либо?
***
Как-то ночью пришли к его землянке люди. Все деревенские, мужчины и женщины, молчаливо окружили жилище старосты. Тот вышел, обводя взглядом хмурые лица. Навскидку пришло почти половина деревни.
Староста на груди руки сложил и замер в ожидании. Он столько раз пытался достучаться до разума людей, что теперь просто был жутко удивлён тому, что они сами пришли к нему. И, судя по всему, с какой-то просьбой.
И он не ошибся.
Беседа была очень долгой. Пока небо не начало сереть, разговаривали люди тихими голосами. Лес, словно подслушивая, притих, пока не начали раздаваться первые трели утренних птиц.
Тогда древние сосны зашушукались, зашуршали ветвями между собой, а люди вернулись в деревню. Староста вновь ушёл в свою землянку, и вскоре среди деревьев повис сизый туман с запахом терпких трав.
А к следующему вечеру на руках тех, кто следовал новым порядкам в деревне, появились странные отметины в виде переплетённых ветвей.
Никто не понял, что это значит, и решили, что это просто какая-то хворь.
А когда наступила ночь, отмеченные ушли. Просто ушли в лес и затерялись среди толстых сосновых стволов. Сосны шумели, перешёптываясь между собой, обсуждая, что эти люди ушли к древнему каменному кругу, чтобы остаться там навсегда и служить Хранителю.
А едой иль какими другими услугами, это выберут уже не они.
Староста вернулся в деревню и вновь навёл старые порядки.
Только для того, чтобы пришлых людей от деревни отвести, на границах наказал развесить черепа и кости, чтобы никому было неповадно сюда соваться больше.
