После поражения Красной Армии в Харьковской наступательной операции 1942 года начальник штаба Юго-Западного направления генерал-лейтенант Иван Христофорович Баграмян чудом избежал трибунала. За потерю более чем четверти миллиона человек, тысяч танков и орудий, гибель и пленение известных генералов кто-то должен был ответить. Выбор был небогатым, а после Хрущева и Тимошенко, которых не стали обвинять в провале, следующим был Баграмян.
Конечно, и сам Баграмян, составлявший план операции был виноват, но в целом проблема была много глубже. Красная Армия просто ещё не научилась проводить такие сложные наступательные операции, и не имела такого подавляющего превосходства над немцами, чтобы позволить достигать поставленной цели любой ценой.
В результате Баграмяна назначили начальником штаба 28-й армии, что, как оказалось, не сильно удалило его от возможного трибунала. Армия чудом избежала окружения в той же Харьковской операции, управление было расстроено, остатки частей деморализованы. В результате город Россошь, который 28-я армия должна была удерживать, немцы взяли без боя. Тут Баграмяна очень вовремя (при вмешательстве Жукова) перевели на Западный фронт. Он был назначен заместителем командующего 61-й армии, но почти сразу возглавил 16-ю армию, которой до этого командовал Рокоссовский.
В феврале-марте 1943 года 16-я армия проводила Жиздринскую наступательную операцию, часть общего весеннего наступление войск Красной Армии с целью разгрома и окружения группы армий «Центр». Эта операция армейского масштаба редко где упоминается и сейчас, а в советское время она относилась к тем, о которых старались умалчивать. По причине вполне понятной. Сам Баграмян посвятившей своему пребыванию на Западном фронте целую главу воспоминаний, умудрился рассказать о чём угодно, кроме той операции, которой он непосредственно руководил.
Перед 16-й армией была поставлена задача наступать в направлении на город Жиздру, и в районе Брянска встретиться со 2-й танковой армией Центрального фронта, проводившей Дмитриев-Севскую операцию. Таким образом должно было замкнуться кольцо вокруг 2-й танковой армии немцев, обороняющей Орловский выступ. Для наступления у Баграмяна было 13 стрелковых дивизий, 1 танковый корпус, 3 стрелковых и 5 танковых бригад, 1 самоходно-артиллерийский полк, 2 артиллерийских дивизии, 19 артиллерийских, реактивно-артиллерийских и минометных полков. Впрочем 9-й танковый корпус так и остался в резерве. Поддерживали пехоту в начале наступления лишь 4 танковых бригады, в которых к началу наступления было 152 танка: 19 КВ, 28 Т-34, 13 Мк-2 («Матильда»), 34 Мк-3 («Валентайн»), 58 Т-60. А также 1437-й самоходно-артиллерийский полк: 8 СУ-122 и 6 СУ-76. Позже бригады получали пополнение, для восполнения потерь в танках. Всего же в составе армии к началу наступления числилось 305 исправных танков. Поддержку оказывало 220 самолётов 1-й воздушной армии.
Сил было много, но времени на подготовку традиционно не хватило: сроки пришлось сдвигать.
На участке 16-й армии полосу обороны шириной 35-36 километров держали 208-я и 211-я пехотные дивизии Вермахта. Также полоса наступления 16-й армии захватывала частично 134-ю и 321-ю пехотные дивизии. Немецкие дивизии имели по 5700-6200 активных бойцов, советские дивизии имели также по 5500-6400 активных бойцов (то есть укомплектованы почти полностью). Причем для восполнения потерь 16-й армии в ходе операции было получено 14 270 человек маршевого пополнения. Впрочем, немцы также подтянули отдельные части, суммарно примерно до двух пехотных дивизий.
Немцы построили довольно мощную оборону: 36 км проволочных заграждений, 477 пулеметных точек, 546 различных укрытий, 45 ДЗОТов и 26 км минных полей. На участке 208-й дивизии было вкопано в землю 14 подбитых танков. Немецкая разведка вскрыла подготовку армии Баграмяна к наступлению и была готова.
Но более всего изменило ситуацию на этом участке фронта решение немецкого командования вывести войска с Ржевского выступа, который Красная Армия безрезультатно штурмовала целый год. В результате, ещё до начала советского наступления, немцы начали переброску 5-й и 9-й танковых дивизий как раз в полосу прорыва 16-й армии. А это 120-125 танков, что существенно изменило соотношение сил.
В ходе длившегося месяц наступления советские войска продвинулись на 10-13 километров. С 20-го февраля по 22-е марта 16-я армия потеряла 17859 человек убитыми, 51837 ранеными, 2133 заболевшими, 2775 пропавшим без вести, 30 пленными, и 164 по другим причинам. Общие потери составили 73797 человек. С учетом того, что к началу наступления было привлечено 84571 активных бойцов, то уровень потерь просто ошеломляет.
Данных о немецких потерях я не нашел, по советским данным немцы потеряли 39887 человек, было захвачено 450 пленных. Обычно эти цифры советской стороной завышались раза в два, поэтому верными можно считать лишь количество пленных.
Армия не выполнила ни одной из поставленных задач. Причиной тому была спешная подготовка, плохая разведки, практически полное отсутствие координации между войсками, почти полное отсутствие авиационной поддержки.
По итогам Жиздринской операции 16-я армия стала 11-й гвардейской, а командующей армией И.Х. Баграмян награждён орденом Кутузова I степени. Что интересно, наступление Центрального фронта (Дмитриев-Севская операция), с войсками которого 16-я армия была встретиться в районе Брянска, закончилось также: то есть задачи не выполнены, а потери огромные. Но командующему фронтом К.К. Рокоссовскому по итогам операции присвоили звание генерала армии.
Статью о том, как шли дела у Рокоссовского в это же время и за что он получил генерала армии, также рекомендую почитать:
Забытые битвы: за что Рокоссовский получил звание генерала армии?
И, конечно, не забудьте подписаться на мой канал, если ещё этого не сделали.
Первоначальная версия этой статьи на моём сайте.