Ещё одна (увы, немногим известная!) из прекрасных женщин, последовавших за своими мужьями…
В Европе – сапожник, чтоб барином стать,
Бунтует – понятное дело!
У нас революцию сделала знать:
В сапожники, что ль захотела?
Н.Некрасов в поэме «Русские женщины» так передал известную остроту графа Ф.Ростопчина. Эти слова в полной мере относятся к супругам Нарышкиным, принадлежавшим к высшей знати России.
Муж, Михаил Михайлович,- в родстве с Романовыми: его прадед – троюродный брат Натальи Кирилловны, матери Петра Великого. Семья знатна и богата (непременно нужно назвать старшую сестру – незабываемую Маргариту, в замужестве Тучкову, основательницу и игуменью Спасо-Бородинского женского монастыря).
Жена, Елизавета Петровна,- урождённая Коновницына. Коновницыны род свой ведут от боярина Андрея Ивановича Кобылы, родоначальника Романовых, Шереметевых и других знатных семейств. Отец её – герой войны 1812 года, воспетый В.Жуковским:
Хвала тебе, славян любовь,
Наш Коновницын смелый!..
Ничто ему толпы врагов,
Ничто мечи и стрелы;
Пред ним, за ним перун гремит,
И пышет пламень боя...
Он весел, он на гибель зрит
С спокойствием героя;
Себя забыл... одним врагам
Готовит истребленье;
Пример и ратным и вождям
И смелым удивленье.
После войны Коновницын был возведён в графское достоинство, стал военным министром. Когда он умер в 1822 году, на его отпевании присутствовали первые государственные лица, а великий князь Николай Павлович, бывший его воспитанник и будущий император, участвовал в выносе гроба.
Мать, Анна Ивановна, урождённая Корсакова, занималась благотворительностью, переводила с немецкого. За заслуги мужа получила Орден Святой Екатерины. Была она женщина смелая и энергичная, остроумная и находчивая, всегда и во всём разделяла взгляды и поступки своих детей. А их в семье было пятеро – дочь и четыре сына. Анна Ивановна как-то писала супругу: «Благослови дочь и 4 сыновей! Какова семейка! Сколько Коновницыных тебе народила, ты должен более меня любить, сударь!»
Елизавета была старшим ребёнком. Она родилась 1 апреля 1802 года, воспитывалась в родительском имении Кярово. Получила прекрасное домашнее образование, была не по годам развита и самостоятельна.
Годы спустя она вспоминала: «Начиная с двенадцатилетнего возраста, я имела свою собственную комнату, это является обстоятельством, которое, на первый взгляд, кажется маловажным, но оно сформировало мой характер и подготовило его к тем кризисам, которые я пережила в течение своей жизни. Я привыкла сосредоточивать своё внимание на самой себе, иметь собственную волю, иметь собственное мнение…» Поэтому, когда Елизавета в уважение к отцовским заслугам уже в 14 лет была пожалована во фрейлины, в семье не тревожились о том, как сложится её судьба.
В 1823 году на балу она встретила 25-летнего полковника Михаила Нарышкина, делавшего блестящую карьеру. Любовь была взаимной. 12 сентября 1824 года они обвенчались. На приданое из казны ей пожаловали двенадцать тысяч рублей.
Полтора года они прожили в Москве. За это время Елизавета пережила, наверное, самое страшное горе для женщины: 11 июня 1825 года у неё родилась дочь Наталья, роды были очень тяжелы, и молодая мать больше не могла иметь детей. А девочка прожила только два с половиной месяца…
Занятая своими горестями, Елизавета Петровна ничего не знала о деятельности мужа. А он, член тайных обществ с 1818 года, в это время участвовал в переговорах Северного и Южного обществ (сохранилось свидетельство М.С.Лунина) и готовил выступление офицеров в декабре 1825 года. Совершенно естественно, что приказ о его аресте после восстания 14 декабря последовал очень быстро. Уже 8 января 1826 года он был доставлен в Петербург и в тот же день отправлен в Петропавловскую крепость.
Новая беда! К тому же арестованы и два брата Елизаветы. Наверное, нужно рассказать и о них. Пётр и Иван были членами Северного тайного общества. 14 декабря Пётр был своего рода связным между мятежными полками. Арестовали его 17 декабря 1825 г. Следствием было установлено, что Коновницын «принадлежал к тайному обществу, хотя без полного понятия о сокровенной онаго цели относительно бунта, и соглашался на мятеж». В 1826 году осуждён по IX разряду, лишён дворянства и чинов, разжалован в солдаты и отправлен в Семипалатинский гарнизон, затем переведён на Кавказ, где проявил немалое мужество. В рапорте об одном из боёв указывается, что «одежда Коновницына прострелена тремя пулями». На Кавказе в 1829 г. он встречался с Пушкиным. К тому времени он был уже прапорщиком, а в апреле 1830 получил чин поручика, получив и право на свидание с матерью в имении Никитовка (под наблюдением офицера). Из отпуска Пётр не вернулся. По одним данным, он на обратном пути из отпуска заразился холерой и скончался. По другим, лишения привели к туберкулёзу и умер он в имении матери. Так или иначе, прожил всего 27 лет…
Иван Коновницын служил в конной артиллерии. Следствие установило, что он знал о готовящемся восстании. Тем не менее, Иван получил прощение «ради заслуг покойного отца». Прощение, конечно, не полное, а с большими ограничениями в передвижениях по России. Тоже воевал на Кавказе, был под надзором. Он и его дети стали продолжателями рода.
А пока идёт следствие. Про матушку Нарышкиной, хлопотавшую как за сыновей, так и за горячо любимого зятя, императору доносили: «Между дамами две самые непримиримые и всегда готовые разорвать на части правительство – княгиня Волконская [Зинаида, жена старшего брата декабриста] и генеральша Коновницына. Их частные кружки служат средоточием всех недовольных; и нет брани злее той, которую они извергают на правительство и его слуг». Есть и письмо Николая I князю А. Голицыну: «Сегодня утром мадам Коновницына почти вошла в мою спальню, именно этих женщин я опасаюсь больше всего».
А Елизавета Петровна, по своему обыкновению, молча и тихо ждёт… Для себя она уже всё решила.
Продолжение – в следующей статье. Голосуйте и подписывайтесь на мой канал!
«Карта» статей на эту тему здесь
Навигатор по всему каналу здесь