Макс Новиков

­Холодный ветер пробирал до костей, заставляя Артура Моргана плотнее закутаться в плащ и поминутно глотать из початой бутылки бурбон. Лошадь под ним осторожно ступала по глубокому снегу, оставляя за собой следы, которые в скорости заметало метелью. Впереди, едва различимый сквозь пелену снега, виднелся свет в окне одинокого дома. Датч, главарь банды, ехал рядом с Артуром. Мика двигался впереди и указывал дорогу, так как именно он и обнаружил дом в богом забытом месте. Его глаза блестели в темноте, словно у хищника, почуявшего добычу...

Солнце над Южной Дакотой медленно скользило по фиолетовому небосводу к далекому горизонту. Длинные тени от редких деревьев ложились на красную дорогу, убегающую вдаль. В перелеске, укрывшись за густыми кустами, двое мужчин ждали своего часа. Артур Морган, высокий и широкоплечий, с ясным взглядом, с пышной бородой и напомаженными волосами, щурился, всматриваясь вдаль. Рядом с ним, на корточках, сидел Хавьер Эскуэла — мексиканец с горящими глазами и ухмылкой, которая, казалось, никогда не покидала его лица...

Артур Морган сидел у затухающего костра, попивая кофе из жестяной кружки. Ветер шелестел листьями деревьев, а где-то вдалеке слышался вой серого волка. Он задумчиво смотрел на огонь, вспоминая слова Джона, своего старого друга из банды. Тот говорил, что где-то у озера Изабелла бродит легендарная арабская лошадь белоснежного окраса. Красота её, по словам Джона, была неописуемой, а скорость — такой, что ветру не угнаться. Артур давно искал себе нового коня, и эта лошадь казалась ему идеальным выбором...

Солнце над Южной Дакотой медленно скользило по фиолетовому небосводу к далекому горизонту. Длинные тени от редких деревьев ложились на красную дорогу, убегающую вдаль. В перелеске, укрывшись за густыми кустами, двое мужчин ждали своего часа. Артур Морган, высокий и широкоплечий, с ясным взглядом, с пышной бородой и напомаженными волосами, щурился, всматриваясь вдаль. Рядом с ним, на корточках, сидел Хавьер Эскуэла — мексиканец с горящими глазами и ухмылкой, которая, казалось, никогда не покидала его лица...

В лагере, где царила тишина, нарушаемая лишь треском костра и шелестом листвы, Артур Морган сидел на старом пне, наблюдая за маленьким Джеком. Мальчик, сын его друга Джона и Эбигейл, уютно устроился на одеяле, но спать не собирался. Его большие глаза, полные детского страха, смотрели на Артура. — Джек, засыпай, — ласково сказал Артур, подавляя кашель и поправляя одеяло мальчика. — Уже поздно. — А вдруг меня съедят монстры? — прошептал Джек, сжимая в руках игрушечного деревянного коня. Артур на мгновение задумался, медленно обернулся, оглядывая темноту вокруг лагеря...

Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в кроваво-красные тона. Артур Морган, весь в пыли и уставший от долгого перехода, брел по пустынной тропе. Его лошадь Изабелла, верный спутник, тяжело дышала, усталость висела в вязком воздухе, как туман над болотами. Вдалеке он заметил маленькую избушку, одиноко стоящую среди высохших деревьев. Ничего особенного — четыре стены, крыша, да камин, который давно уже никто не топил. Артур вошёл внутрь, не ожидая там что-либо найти. Он привык к тому, что в таких местах редко находишь что-то стоящее...

Лагерь засыпал. Вечерний воздух был наполнен запахом дыма костра и тихим шепотом листвы. Датч сидел на ящике из-под самогона, его фигура, обычно такая уверенная и властная, теперь казалась немного согбенной. Он подозвал Артура Моргана жестом, который не терпел возражений. Артур подошёл, чувствуя, как тяжесть предстоящего разговора давит на его плечи. Датч хмурил свои чёрные густые брови, его взгляд, пронзительный и глубокий, будто пытался проникнуть в самую душу Артура. Он смотрел из-под лоба, словно пытаясь разгадать загадку, которую сам же и придумал...

Артур Морган медленно пробирался сквозь густой туман, окутавший лес близ Сент-Дени. Его верная арабская кобыла Изабелла осторожно ступала по липкой грязи, поросшей мхом и вереском. Воздух был влажным, пропитан запахом гниющих растений. Артур насторожился. Он знал, что эти болота — обиталище для опасностей людей и животных. Внезапно Изабелла замерла, уши её настороженно поднялись. У Артура побежали мурашки по спине. Он прислушался. Тишина. Слишком тихая тишина. Даже синяя цапля не даёт звука. И тут — едва уловимое шуршание в воде...

Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в кроваво-красные тона. Пыльная дорога, извивающаяся, как гремучая змея , между холмов, была пустынна, лишь редкие крики ястребов нарушали тишину. Артур Морган, верхом на своей верной арабской кобыле, медленно продвигался вперед, затягиваясь дешёвой сигарой и поглядывая на горизонт. Он знал, что в этих краях тишина — вещь обманчивая. Внезапно его внимание привлекли звуки — громкие ругательства и стук металла. Артур придержал Изабеллу, соскользнул с седла и, пригнувшись, двинулся на разведку...

Артур Морган мчался по пыльной дороге, оставляя за собой клубы пыли, поднимаемой копытами его арабской кобылы. Лошадь, которую он добыл на озере Изабелла, была быстрой и выносливой, словно сама стихия вложила в нее самою себя. Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в багрово-золотые тона, а на горизонте уже появилась Венера. Артур привык к одиночеству, но в этот вечер что-то настораживало его. Как будто воздух был напитан переживаниями . Впереди, у обочины, он заметил силуэт, озаряемый красными лучами заката...

Город Валентайн погрузился в предрассветную тишину. Улицы были пустынны, лишь редкие огни в окнах домов говорили о том, что кто-то проснулся. А́ртур Морган стоял в тени салуна, его взгляд был прикован к дому на окраине города. Там, за закрытыми ставнями, ждала его Мэри Линтон — женщина, которую он когда-то любил и которую всё ещё не мог забыть. Мэри оказалась в беде. Банда Дика Макгвайера, известного своей жестокостью и безжалостностью, охотилась за ней. Её брат, Джейми, ввязался в авантюру с этими головорезами, и теперь они требовали от Мэри деньги, которых у неё не было...

Когда мне было семь (или шесть) лет, родители отвели меня в музыкальную школу. Помню, как я впервые переступил порог этого уютного здания с высокими окнами, из которых лился солнечный свет. В воздухе витали звуки фортепиано, домры и аккордеона. Меня сразу охватило волнение: смогу ли я стать частью этого мира? Особых талантов я на тот момент не проявлял. Моим преподавателем стала Рузалия Рашидовна — женщина с добрыми глазами и строгим, но справедливым характером. Она сразу нашла ко мне подход, хотя я был не самым прилежным учеником, далеко не самым прилежным...