Варвара Малахиева-Мирович

Поэт, переводчица. Москва, 10 мая 1945 Опубликовано в рамках проекта «Настоящий 1945» 1 час ночи. За ширмой. Целый день в каком-то сомнамбулизме, и все не верится, что кончилась война. Такое чувство, что вот-вот кто-то разбудит тебя — и опять газета: «после ожесточенных боев взят город такой-то…» и героические подвиги, и столько-то пленных, и тяжелая артиллерия, самолеты, танки, истребители. Все это еще гудит в оглохшей голове и… «противны мне дела, совершающиеся под солнцем» (Экклезиаст). «Улететь бы за этою птицей в осиянную глубь вышины, где лазурная даль серебрится первозданной весны»...

Поэт, переводчица. Москва, 9 мая 1945 Опубликовано в рамках проекта «Настоящий 1945» Остоженка. Вчера, 8-го мая, в 11 часов вечера — «безоговорочная капитуляция». Сообщено об этом всему миру ночью, в 2 часа, по радио. Слава в вышних Богу и на земле мир. До сегодняшнего утра я не верила, что мир так близок. О нем толковали уже целые сутки, но мне все казалось, что это слухи — то «желаемое и ожидаемое», что молва нередко передает как уже совершившееся. Еще не могу обнять и поднять всего значения этого события для человечества и для себя...

Поэт, переводчица. 1 мая 1945 Опубликовано в рамках проекта «Настоящий 1945» 1-й час ночи. Вчера с 12-ти часов была снята с Москвы светомаскировка. Волнующий предвестник, что близок конец войны. И насколько противоестественно такому большому городу, как Москва, погружаться ночью в полутемноту, которой заменялось до сих пор ночное освещение, это ощутительно по тому облегчительному вздоху, какой вызвали вчера засиявшие забытым уже полным светом цепи фонарей. Случайно, возвращаясь в 10 часов утра от Анны (у нее ночевала), я попала в праздничную толпу на Пушкинской улице...

Поэт, переводчица. Москва, 28 апреля 1945 Опубликовано в рамках проекта «Настоящий 1945» Замоскворечье. Вчера Алла, бледная от волнения, прерывающимся голосом возвестила мне за ширму о том, что «мы соединились уже вокруг Берлина с союзниками». И повлекла меня к своему заграничному радио. И впервые за очень-очень долгий срок (точно отверзлись мои уши от этого известия) я услышала тоже взволнованный голос диктора, который торжественно доканчивал сообщение. После этого сообщения, которое сильно всколыхнуло и меня надеждой на скорый конец войны, я вышла на улицу — по дороге на почту...

Поэтесса. Москва, 24 апреля 1945 Опубликовано в рамках проекта «Настоящий 1945» 1-й час ночи. Часть вечера у Тани Усовой. Как всегда, Таня провожала меня. Как всегда, говорила о своей ране, которая все еще болит и долго будет болеть. И все трое — Таня, ее мать и Мирович — говорили то же самое, что и 9 месяцев назад. Слова в этих случаях почти не играют никакой роли — их уже заранее предугадывают. Но важна возможность говорить. «Одинокой тропой среди сугробов непонимания» — поделилась этой фразой Андрея Белого с Леониллой и вызвала в ней неожиданный восторг. — То, что видят во мне, — только четверть меня, — с блеснувшими на потеплевшей голубизне глаз слезами воскликнула она...

Поэт, переводчица. Москва, 23 апреля 1945 Опубликовано в рамках проекта «Настоящий 1945» Ночь. Салюты: наши вошли в Берлин. Страшно подумать, что может быть это все-таки не конец всемирной бойни. Что придется еще воевать с Японией. «Да мимо идет чаша сия». Верую, Господи, и исповедую — какая прекрасная молитва. Прекрасное сопоставление этих двух слов, их близость. Вспомнилась латинская пословица: «Вера обязывает к мученичеству». Самый завидный жребий на земле — мученики. Вообще победа духа над плотью...

Поэтесса. Москва, 19 апреля 1945 Опубликовано в рамках проекта «Настоящий 1945» Двое суток живу в теснейшем контакте с Ермоловой. Не ожидала, что эту возможность (эту очень нужную мне встречу) так неожиданно подарит такой розовый мотылек, как «Таня» Щепкина-Куперник. Очевидно, старость перевела ее из мотылькового состояния туда, где другие масштабы, другие задания, другая ответственность. И это было мне за нее радостно. И вообще за то, что так бывает. Она казалась мне в годы наших встреч легкомысленнейшим существом, и меня удивляла дружба ее (с моим другом) Н...

Поэтесса. Москва, 13 апреля 1945 Опубликовано в рамках проекта «Настоящий 1945» 9 часов вечера. За ширмой. «Рузвельт умер». Этим горестным вскриком разбудила меня сегодня Люся (ночевала у нее, чтобы избежать вчерашнего пиршества по случаю приезда Аллы). Рузвельт умер. Как ни мало понимает Мирович в международной политике, как ни далеко от нее пролегает главная ось его интересов (и моих), осозналось сразу большое и, может быть, трагическое значение этого для нашей страны — да и для других стран....

Поэтесса. Загорск, 10 апреля 1945 Опубликовано в рамках проекта «Настоящий 1945» В вагоне. Только что уселась хлынувшая с платформы московского вокзала серо-бурая, заплатанная кое-каким «барахлом», по-зимнему укутанная толпа в вагоны электрички. Тесно. У всех какая-то поклажа — меновой и не меновой — из-под полы торг Москвы с Посадом. У молочниц бидоны. Головы их шарообразно обвязаны толстыми платками. На кряжистых телах ватные, засаленные кацавейки. Среди этого люда какими-то знатными чужеземцами кажутся молодые, стройные, в элегантных шинелях с поблескивающими эполетами военные. Их много. И, не смущаясь их присутствием, стоит в вагоне бабий говор о войне...