27 августа 2000 года. Две недели назад я вернулся с Гран При Венгрии. А теперь сижу на берегу канала имени Москвы и курю. Кончилось лето, и город пожух, начали облетать деревья. Ветер целыми охапками гонит к каналу опавшие листья, те пролетают сквозь решетки парапетов, ложатся на воду ковром, и лишь в прогалинах между ними в воде отражается розовое закатное небо. Через весь горизонт усталым смазанным росчерком тянется полоса дыма. Хвост растворяется где-то у горизонта, а начало упирается в Останкинскую телебашню...