Я видел женщин, которые цепляются за прошлое, как за спасательный круг. Видел — и молчал. Потому что сам не раз тонул в воспоминаниях, где всё было иначе: любовь — чище, друзья — вернее, и жизнь — хоть немного, но легче. Екатерина Зинченко тоже живёт в прошлом. Только у неё это не выбор — это приговор. Её называют миссис Ватсон, хотя на экране она мелькнула мимолётом. Но достаточно было нескольких сцен, чтобы её лицо осталось в памяти — строгое, застенчивое, почти школьное. В ней было то, что называют «старой школой» — когда красота не выкрикивается, а дышит рядом...

Софья Аркадьевна, прочитав письмо, задумалась. Ну надо же! Значит есть ещё совесть у Лизы. Не совсем она пропащая, Лизавета- то! Вон как искренне раскаивается, просит прощения, оправдывается, мол, понимаю, что виновата, что нет мне прощения, что поступила не просто плохо, а низко и подло. Знаю, мол, что нет мне прощения, но до того совесть заела, что решила я вам, Софья Аркадьевна, написать и повиниться. Лучше поздно, чем никогда, правда? Интересное все-таки выражение: лучше поздно, чем никогда...