Электричка медленно ползла по пригородным рельсам, покачиваясь на стыках. Через грязное окно Макар смотрел на проплывающие мимо дачные участки, сараи, заброшенные станции. Сорок три года, а он всё так же каждую пятницу трясётся в этой развалюхе, возвращаясь из города в родной посёлок. Тринадцать лет на маршруте Павловск-Центральный. Туда-обратно, туда-обратно, как заведённый механизм. — Милок, до Берёзовки далеко ещё? — старушка в платке теребила его за рукав. — Следующая, — буркнул Макар, не отрывая взгляда от окна...

— Я тебя прощаю, — торжественно сказала Валентина Петровна, перехватив меня у стола с закусками. Я замерла с тарелкой в руках. Юбилей мужа, гости, музыка — и вот это. Через девятнадцать лет. — За что? — спокойно спросила я, ставя тарелку на край стола. Она смотрела на меня с той особенной важностью, с какой объявляют великие истины. Я помнила этот взгляд со дня знакомства. Тогда она оценивала меня как товар на рынке — мол, сгодится, не без изъянов, но сгодится. Потом были девятнадцать лет её замечаний, советов, молчаливых укоров...