Через несколько дней всё не то, чтобы наладилось, но как-то приспособилось, притерлось – и стало возможно жить дальше. Анна махнула рукой на то, что ей «нельзя». И на то, что здесь, в глуши, так трудно обеспечить себе хоть какую-то медицину. Словом, на все последствия каторжного труда, на которые обрекала слабый свой организм. Жизнь распорядилась ею именно так – и какой смысл было жаловаться? Кому? Анна приводила родительский дом в порядок метр за метром, с частыми перерывами «на посидеть». Будто украдкой, виновато, кормила себя таблетками – и гнула своё дальше...

— Девушка, купите у меня ремень, — вдруг раздалось за спиной Маргариты и она опешила. Сегодня Рита Соловьева очень спешила домой и было бы желательно, чтобы ее никто не трогал по пути. — Мне не нужен ремень, спасибо, — громко ответила Соловьева, не поворачивая головы. — Возьмите, совсем недорого. Вы не пожалеете, — взволнованно произнес мужчина, тут же догнал женщину, обошел ее и встал прямо перед лицом. Соловьева остановилась и попятилась: — Послушайте, мужчина, Вы нарушаете мое личное пространство...