— Да брось ты, Даш, всегда старшие с младшими сидели, особенно девочки. Я сама с братом нянчилась долго. Мне с подружками охота поиграть, а он — хвостом за мной, — — отвечает на тревоги Дарьи Ивановны приятельница. — От родителей влетало, будь здоров, если я чего-то не сделаю и за чем-то не усмотрю. И уроки с ним было делать — моей обязанностью. Зато потом с родными детьми легче было, все уже знала. И с братом у нас отношения очень сердечные всю жизнь. Ни капли злости у меня нет. Тебе не понять, потому что ты одна у родителей была...

Анфиса развешивала во дворе бельё, когда увидела перед собой взволнованную Шуру. – Что такое? Что с тобой? – пожилая женщина уронила простынь в таз, выпрямилась и с тревогой всмотрелась в лицо внучки. – Ой, бабушка, произошло такое, что я и описать не могу, – запричитала Шура, забыв даже поздороваться со старушкой. – Я не знаю, что мне делать, и если ты не поможешь мне, просто пропаду. – Пойдём в дом, там поговорим, – сказала Анфиса и, оставив таз с бельём во дворе, направилась к крыльцу. Шура поплелась за ней, старательно выдавливая из себя слёзы...