Куда ты наряжаешься? — ты будешь обслуживать гостей на юбилее моей мамы. Эти слова проскользнули в комнату как ледяной ветер. Я стояла перед зеркалом, в руках ещё удерживала цепочку с кулоном, пыталась понять, шутит ли он. На полу лежало платье — тёмно-бордовый креп, аккуратно разложенное на стуле, туфли на невысоком каблуке. Вчера вечером я специально рылась в шкафу, вынимала платье, примеряла, смеялась в одиночестве: живой цвет, вырез по-вашему, волосы смотрятся иначе. Сегодня мне было тридцать...

Шум прибоя будил их мягко, как обещали в рекламе риелторского агентства. Алина лежала с открытыми глазами, прислушиваясь к этому ритмичному гулу и к размеренному дыханию Максима рядом. Пахло свежей краской, морем и пылью от вскрытых накануне коробок. Всё было незнакомым, чужим, и от этого ещё более своим, долгожданным. Они целый год, отказывая себе во всём, копили на первый взнос. Ещё год вожделели, рассматривая фотографии этого старенького, но крепкого домика в двадцать минутках ходьбы от пляжа...