Утро начиналось как обычно. Словно кто-то заново прокручивал одну и ту же пленку с едва заметной царапиной. От этой царапины картинка чуть подрагивала, но в целом все было знакомо и почти привычно. Я стояла у плиты и переворачивала сырники. Румяные, с хрустящей корочкой, пахнущие ванилью. Максим всегда любил, когда я их готовлю. Раньше он подходил сзади, обнимал за талию и целовал в шею, выпрашивая самый первый, еще горячий. А я делала вид, что отталкиваю его, мол, мешаешь. Сейчас он сидел за кухонным столом, уткнувшись в экран телефона...

Однажды она перестала отвечать на телефон. Я не сразу испугалась – ну, мало ли, человек хочет побыть один, а тем более такой человек, как Агата: она вечно была в каком-то поиске, даже ездила в специальное место, где все добровольно молчат, я не помню, как это называется. Прошла неделя, и вот тут я стала переживать, потому что вместо длинных гудков электронный голос стал мне сообщать, что абонент находится вне действия сети. Я написала ей письмо на электронную почту, потом еще одно, но она не ответила...