Надежда Викторовна тянула девочек хладнокровно. Растягивание шпагатов и продавливание коленей превращало тренировочный процесс в экзекуцию. В руках Надежды Викторовны бедные девочки рыдали. Но на лице у тренера царило спокойствие. Казалось, будто растягивал детские ножки бездушный автомат. На тренировках у Надежды Викторовны девочки попадали в жесткий мир гимнастического рабства: ОФП, растяжка, гимнастические снаряды и опять ОФП, растяжка и бесконечные круги по стадиону. И будто бы не...

— Я пять лет как с вашим сыном разведена, пусть его новая жена вами занимается, я тут при чём? — выпалила Татьяна в трубку и тут же прикусила язык, проклиная себя за то, что вообще ответила на звонок. В динамике повисла звенящая, густая тишина, а затем раздался знакомый до дрожи, плаксивый голос бывшей свекрови: — Танечка, ну что ты такое говоришь... Я же тебе не чужая. Да и кому мне звонить? Сын в разъездах, а Лена, эта новая... она же меня на порог не пускает. Татьяна зажмурилась и прижалась спиной к прохладной стене коридора...