— Андрей, принеси, пожалуйста, воды… — голос Марины был чужим, сухим и ломким, как прошлогодняя листва. Он едва пробивался сквозь ватное одеяло, которым её накрыло с головой. Тело превратилось в один сплошной, ноющий сгусток боли. Ломило всё: от кончиков пальцев до корней волос. Кожа горела, но под ней, казалось, бегал колючий, ледяной озноб. Градусник, который она с трудом стряхнула полчаса назад, показал 39,8. Это была уже не просто болезнь, это было состояние изменённого сознания, полубред, в котором реальность смешивалась с кошмарами...

Градусник показывал 38,9. Цифры расплывались перед глазами, превращаясь в мутные серые пятна. В голове гудело так, словно там поселился рой рассерженных ос. Единственное, чего хотелось в тот момент - тишины и стакана прохладной воды. Просто лежать, укрывшись с головой одеялом, и ждать, когда парацетамол начнет действовать. Я слышала, как в замке повернулся ключ. Это был звук, который обычно приносил облегчение. Муж дома, значит, можно передать вахту по уходу за детьми (шесть и девять лет) и наконец-то...