«Откидышу» больше нет места? Почему сын Муцениеце на самом деле не живет с матерью
- Пусть твой сын сам съезжает с ребёнком, если я мешаю. А я останусь у тебя жить - и точка, – голосила сестра (измываясь над внучкой)
- Мам, ты чего? Всё нормально? - Да, просто что-то голова закружилась. А ты чего не спишь? - Хотел с тобой поговорить. Ты понимаешь, что так нельзя? Ну, нельзя быть такой бесхребетной, мам! Сейчас голова закружилась, а завтра вообще сломаешься. Больше я не собираюсь на это смотреть молча! Буду решать сам, если не поговоришь с сестрой! - Я уже и сама это понимаю, сынок. Надоело всё. Обещаю, что завтра же с ней поговорю. Женя опустила голову на руки, и так и заснула за столом. Проснулась от того, что солнце через окно нежно гладило её по щеке...
Сын объявил: «Мама, ты мешаешь нам жить», а через год просил вернуться
Валентина Павловна протёрла очки салфеткой, хоть и без того видела: курица в духовке румянилась идеально. Воскресный обед, как обычно, в три. Игорь любил именно в это время, "как в детстве", говорил он. — Ба, смотри, я нарисовала принцессу! — Алиса, внучка-второклассница, сунула под нос листок с кривоватой короной. — Ух ты! Настоящая красавица, — Валентина Павловна улыбнулась. — Неси альбом, положим в твою папку. И руки мой, скоро обедать. В прихожей хлопнула дверь — вернулась Татьяна. Лицо хмурое, на руках пакеты...