— А ужин? Вопрос был брошен в тишину комнаты так же буднично, как Кирилл бросил свою куртку на спинку кресла. Он не ждал ответа, он констатировал потребность. Звук его шагов по паркету был тяжелым, уверенным — шаги человека, который вернулся в своё личное, предсказуемое пространство после трудового дня. Он прошёл мимо Юли, сидевшей в кресле с книгой, и направился прямиком на кухню, туда, где по всем законам его вселенной уже должны были витать ароматы горячей еды. Но кухня встретила его стерильной, холодной тишиной...

Когда Илья впервые привёл Катю к своей семье на июньский обед, в квартире пахло укропом и горячим хлебом, а на столе стояли салаты, которые, казалось, готовили по одному и тому же рецепту последние двадцать лет. Звонил домофон, хлопала дверь, и каждый входивший начинал с фразы: «Ну, наконец-то, живьём посмотрим, что за невеста». Катя улыбалась и считала тарелки — привычка из офиса, где она вела закупки для отдела. Если тарелок ровно двенадцать, значит, кто-то опоздает, а если тринадцать — получится лишняя, придётся придумывать, кому отдать...