— Мам, а когда папа придёт? Вероника поправила Соне рюкзак на плечах и нажала кнопку лифта. Четвёртый этаж, панельная девятиэтажка на окраине — они с дочкой возвращались с работы и школы. — Поздно, наверное. Сказал, что на заводе совещание. — Опять? — Соня надула губы. Лифт пришёл. Внутри пахло сигаретами и чем-то кислым. Вероника молча нажала на четвёрку. Соня прижималась к маме, зевая. Лифт дёргался на каждом этаже — старый, скрипучий. Вышли на площадке. Вероника достала ключи, но дверь оказалась не заперта — открылась от лёгкого нажатия...

Свет в гостиной горел приглушенно, выхватывая из полумрака лишь очертания привычной мебели: старый, но уютный диван, дубовый стол, накрытый кружевной скатертью, и сервант, в стеклах которого отражались блики люстры. Галина стояла посреди комнаты, чувствуя, как внутри нарастает холод, совершенно не соответствующий теплому летнему вечеру за окном. В руках она держала коробку. Обычную, картонную, обклеенную бархатистой бумагой, которую она знала до последней царапины. Эта коробка была не просто вещью...