Однажды вечером, около полуночи, Оля осознала себя сидящей в спальне на полу возле электрической батареи. Стояло лето, но питерский июнь далеко не всегда радует теплом, поэтому Оля согревалась - батареей снаружи и горячим кофе изнутри. Внутренняя отличница Леночка говорила, что нужно срочно идти спать, потому что спать оставалось всего шесть часов. Внутренняя бухгалтер Зинаида мрачно слушала звук тикающих часов на стене, а внутренний прапорщик Валера требовал заменить кофе на пиво, раз уж всё равно никто не спит...

— Вика, открой. Это я. Умоляю, дочка, открой! Голос за дверью был незнакомым. Хриплый, срывающийся, полный такого отчаяния, что Виктория невольно вздрогнула. Она посмотрела в глазок и замерла. На пороге ее съемной квартиры, ссутулившись и вжимая голову в плечи, стояла Мария Петровна. Не властная, уверенная в себе хозяйка жизни, а постаревшая, раздавленная горем женщина. Ее лицо было серым, опухшим от слез, платок сбился набок, открывая растрепанные седые волосы. Виктория колебалась. Последние три недели были самыми спокойными в ее жизни...