Ночь прошла в тяжёлом, липком безмолвии. Соня лежала на своей половине огромной кровати, глядя в потолок, и чувствовала себя абсолютно чужой рядом с мужчиной, который спал ровным, спокойным сном. Леонид не сомневался в своей правоте. Он был уверен, что утреннее солнце развеет её «глупую истерику», и всё вернётся на круги своя. Он просто не понимал, что точка невозврата пройдена. Для Сони прошлая жизнь, где она была покорной и понимающей, сгорела дотла в пламени вчерашнего унижения. На пепелище рождалось что-то новое — холодное, твёрдое и незнакомое ей самой...

Коллега на диете никогда не скидывается на пиццу, но съедает ее большую часть — Никаких углеводов после двенадцати! — провозгласила Кира, хлёстко ставя на стол литровую бутылку с густой зелёной жидкостью. — Только белок, клетчатка и дисциплина. Запах томатов и моцареллы уже полз по нашему небольшому офису, будто насмешливый кот, который знает, что его всё равно погладят. Пиццерийный курьер хлопнул дверью, Игорь Алексеевич, наш директор, торжественно выложил на кухонный стол пять огромных коробок, а мы сгрудились вокруг, как дети на дне рождения...