Свекровь, которая два дня назад кричала моему мужу в трубку «Твоя жена — воровка!», теперь стояла передо мной, пряча глаза, и умоляла о прощении. А я смотрела на нее и вспоминала, как мой мир рухнул в один миг. Меня обвинили в краже, самый близкий человек — муж — отвернулся со словами «мама врать не станет». Они думали, что сломали меня. Но они не знали, что я превратила свою боль в холодный расчет и начала собственное расследование, где главной уликой стала всего одна деталь на руке человека с записи видеонаблюдения...

Я привыкла рассчитывать только на себя. С самого детства. Не потому что я была героиней фильма о трудном детстве, где девочка с мятой косичкой варит суп на табуретке в ожидании мамы с ночной смены. Нет. Моя история была другой. Гораздо тише, но холоднее. У меня не было заботливых родителей, не было даже занятых родителей. Моя мама просто… была. Физически. Как мебель. Как стенка, об которую можно удариться, но не обнять. Она не работала. Не потому что болела или заботилась обо мне — просто не хотела...