Ольга чихнула так, что с люстры, казалось, посыпалась штукатурка. Старый дом бабушки в деревне Сосновка стоял заброшенным уже пять лет, с тех пор как не стало самой бабули, а теперь, когда и мамы не стало, Ольге пришлось приехать сюда, чтобы подготовить его к продаже. Деньги были нужны отчаянно: ипотека за крохотную студию в райцентре душила, а работа в местной библиотеке приносила копейки. Двадцать две тысячи рублей в месяц — вот и вся её финансовая стабильность. Она стояла посреди гостиной, держа в руках гвоздодер...

Я стояла в пустом кафе и смотрела на окровавленную салфетку. Рядом лежала мятая купюра в пять тысяч. Телефон на стойке светился — двенадцать пропущенных с неизвестного номера. Через окно были видны мигалки. Две машины. Может, три квартала до нас. Я потрогала мамины часы на запястье. Они остановились пять лет назад в двадцать три семнадцать и с тех пор не шли. Я носила их каждый день. У меня было минут десять. Может, пятнадцать. Надо было решать прямо сейчас. *** Две недели назад я даже не знала, что моя жизнь вообще может измениться...