Дверь надо бы смазывать, я все собиралась и забывала. Она так скрипит, когда её открывают, что даже если человек старается войти тихо, дом всё равно знает. В тот вечер я услышала сначала щеколду, потом этот тягучий, как старое молоко, звук. И ещё запах мокрого пальто — непривычный, чужой и знакомый одновременно. Я вытерла руки о полотенце — я разбирала бельё: носки, детские футболки, пижама с затяжками, — и вышла в прихожую. Пальто село по плечам хуже, чем раньше. Лицо постарело неравномерно: возле глаз — тонкие морщинки, у рта — две резкие складки, как от прищепок...

Елена стояла у стола с двумя остывшими кружками чая и тарелкой блинчиков. Ариша, младшая, размазывала варенье по половине блина. Илья, старший, перебирал конструктор у окна, словно искал детали для мостика через пропасть, которую взрослые только что открыли между собой. — Лена... — Максим не поднимал глаз. — Так будет честнее. Мы не тянем вместе. И... я встретил человека. — И как её зовут? — спросила она спокойно. — Варвара. Ариша чихнула, варенье упало на кофту. Лена протянула салфетку. Максим поставил у двери подготовленную сумку...