Маргарита бережно поставила на кухонный стол аптечный пакет, извлекла из него три упаковки таблеток. Лекарства аккуратно легли рядом с салфетницей, их яркие этикетки резко контрастировали с потертой скатертью. Возле окна, в своем привычном глубоком кресле, сидела Елена Михайловна. Ее руки, пальцы которых были скрючены и распухли от многолетней болезни, неподвижно лежали на коленях, в лучах заходящего солнца они казались почти прозрачными. — Елена Михайловна, вот ваши лекарства. Ровно три упаковки,...

Раз моя сестра и мама переехали к нам, то ты теперь не хозяйка, будешь им подчиняться, и без их разрешения ты даже поесть не сможешь», — заявил муж, а свекровь с Золовкой раскладывали вещи в моей комнате. А утром они проснулись, да так, и взвыли от увиденного. Вера почувствовала неладное еще на пороге. Запах — чужой, навязчивый, цветочно-химический. Она замерла в прихожей своей трехкомнатной квартиры и прислушалась. Тишина. Но это была не та тишина, к которой она привыкла за семь лет жизни здесь...