Туров гудел, как кузница: торговцы перекрикивались, псы лаяли, гусли звенели у скоморохов. Пахло горячим хлебом, дымом, мокрой кожей. — Да сколько можно! — рявкнул воин у прилавка солонины. — Налоги душат! — Плати — и спору нет, — холодно бросил боярин Ратибор, прижимая меховой мешок. И тогда над шумом раздался голос, словно удар колокола: — Что толку в кошеле, если душа проржавела? Толпа обернулась. На ступени городского крыльца стоял епископ Кирилл: сухой, собранный, с глазами, которые смотрели не на лица — в совесть...

НАЧАЛО: ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА: Артём чувствовал усталость. Стоило ему взять перо в руку, как на него накатывало вдохновение. Поначалу корявые, и неловкие буквы, постепенно становились всё лучше, а пятен от чернил всё меньше. Писал он пока очень медленно, едва ли за день одолевал две страницы, но всё равно был чрезвычайно доволен собой. Он с трепетом перечитывал фрагменты, которые уже написал, но в их смысл особо не вникал. Хотел сначала закончить историю, а потом перечитать всё вместе, и неважно сколько...