— Сволочь! Сволочь такая! — голос Веры разрывал тишину кухни пополам. Кружка с недопитым кофе полетела в стену. Осколки фарфора рассыпались по линолеуму, как белые слезы. А она стояла посреди этого хаоса — сорокапятилетняя женщина в застиранном халате, с растрепанными волосами и глазами, полными такой ярости, что воздух вокруг, казалось, потрескивает. — Двадцать три года! — кричала она в пустоту. — Двадцать три года я терпела тебя! Соседи за стеной постучали — мол, потише там. Но Вера только громче завопила: — А теперь — молчать? Теперь — стерпеть? На кухонном столе лежала распечатка из банка...

Елена закрыла ноутбук ровно в восемнадцать ноль-ноль. За окном квартиры на Маяковской уже зажглись фонари, а она только что завершила очередной проект для немецкого стартапа. Сумма перевода заставила бы Дмитрия лечь в обморок — полторы тысячи евро за недельную работу. Но муж об этом не узнает. Как и о предыдущих переводах. Как и о том, что последние три года его «домохозяйка» зарабатывает в месяц больше его квартальной премии. Она быстро переодевалась в домашнюю одежду, когда в прихожей прозвенели ключи...