Дверь зала суда закрывается за нами с глухим, окончательным стуком. Мы стоим в пустом коридоре, и тишина здесь кажется оглушительной после только что отгремевшей бури. — Мам…, — Мира бросается ко мне, обвивает руками мою шею и прижимается так сильно, будто хочет спрятаться от всего мира. Её голос прерывается от слез, которые она, видимо, сдерживала всё заседание. — Я... я так много раз ошибалась. Подводила тебя. Говорила ужасные вещи... а ты... ты всё равно здесь. Ты не оттолкнула меня. Даже когда злилась, ты не отказывалась от меня совсем...