Людмила Ивановна проснулась еще затемно, хотя будильник был заведен на шесть. Сон не шел. Сегодня был тот самый день, которого они с Григорием ждали и боялись последние три года. Пашка, их единственный сын, гордость и надежда, вез невесту. Из самой Москвы. — Гриша, вставай, — шепотом позвала она мужа, толкнув его в бок. — Тесто уже подошло, надо печь растапливать. Да смотри, дрова бери березовые, сухие, чтобы дыму не было. Не дай бог, закоптит, что девочка подумает? Григорий Петрович, кряхтя, спустил ноги с высокой кровати...

Катя закрыла входную дверь с тихим щелчком, от которого по стеклам на лестничной клетке побежало эхо. Она прислонилась лбом к прохладной поверхности дерева, закрыв глаза. День был долгим и утомительным, и единственным ее желанием было скинуть туфли, заварить чаю и утонуть в тишине собственного дома. В их с Петей гнездышке. Она повесила пальто на вешалку, движения ее были медленными, автоматическими. Первая тревожная нота прозвучала тихо, почти призрачно. Воздух в прихожей пахнет не ее духами и не ароматом стирального порошка от свежевыстиранной одежды...