Воскресенье. В воздухе уже витал тяжелый, липкий запах предстоящего скандала, хотя формально повода еще не было. Было лишь молчаливое напряжение, которое Ольга ощущала с самого утра, пока наряжалась и пока они с Мишей ехали в машине к его родителям. Он молча смотрел на дорогу, а она — на проплывающие за окном серые многоэтажки. Эти обязательные воскресные обеды были ее личным адом, маленькой каторгой, которую она обязана была отбывать ради иллюзии семейного благополучия. Дверь открыла Галина Ивановна, мать Миши...

Милая, а теперь главный подарок тебе на день рождения от меня. Я договорился с моей лежачей бабушкой, и она переедет к нам навсегда, а в ее квартире будет жить моя сестра. Муж распахнул дверь и завез свою бабушку. Я обомлела, гости зааплодировали. Тогда поднялась моя мать и сказала: Марта стояла у стеллажа с сырами в глобус Гурмэ, когда ее окликнули. Она обернулась и увидела Людмилу Петровну, соседку с пятого этажа. Женщина смотрела на неё странно, с каким-то сочувствием вперемешку с любопытством...