Звонок в дверь прозвенел коротко, как иголка — будто проверил, жива ли в доме тишина. На коврике уже оттаивали следы чьих-то ботинок: снег превращался в блёклые лужицы. На кухне шипел чайник, пахло мандариновой кожурой и свежим хлебом. Надежда вытерла руки о полотенце и крикнула в коридор, не скрывая улыбки: — Открой сама, Верочка! У меня руки в муке. Дочь вспорхнула из комнаты — тонкая, нервная, нарядная, как школьная тетрадь в новой обложке. Дверь распахнулась, и в прихожую шагнул юноша со скромным букетом...

Яна стояла у порога своей квартиры, держа в руках ключи, которые дрожали от волнения. За дверью слышались звуки, которых здесь быть не должно было — стук посуды, шипение сковороды, женский голос, дающий указания. Сердце девушки забилось как птица в клетке. Что происходит в ее доме? Медленно повернув ключ в замке, Яна приоткрыла дверь. Запах жареного лука и специй ударил в нос, смешиваясь с ароматом свежей выпечки. Это были запахи домашнего уюта, но не ее домашнего уюта. В прихожей стояли незнакомые тапочки — старенькие, потертые, явно женские...